В манерах сдержанных,
Порой, излишне острых,
Скрывал умело тайники души.
Пройдя от «а» до «я»
Горнило девяностых,
Он раскрываться людям не спешил.
В циничной маске,
Словно за забором,
Подальше с глаз и разных пересуд,
Он откровенен был
Лишь перед Богом,
И лишь ему, себя сдавал на суд.
Он раскрывал себя, черпая жизни силу,
В тиши лесов и ширине полей.
Когда душа неистово просила –
Он шёл к природе, шёл к земле своей.