Ещё в греко-римскую древность меня научили влюбляться:
Коль в классе мой мальчик сидел у меня за спиною,
Я часто вертелась за партой – знать, было виною
Тому и доселе моё иногда верхоглядство…
Ещё в греко-римскую давность меня научили бороться:
Я – тихая с виду – вражине могла и отвесить!..
Обидчик – искуснее нынче, солиднее в весе…
Мой нынешний мальчик… и драться чего-то не хоцца…
Ещё в греко-римскую «святость» сама научилась не верить:
Я этих античных богов принимала за «чёртов».
И быт их, и образ, быть может, и был мне о чём-то,
Но только в сугубо своей пасторальной манере…
Ещё в греко-римскую брань мировую, читай – нулевую,
В затверженном царстве всегда был приток разорённых…
Мой нынешний мальчик – едва ли из стана влюблённых,
Но долг мой и опыт велит с ним испить мировую…
Ещё в греко-римскую бытность меня хоть чему-то учили:
Алёна, – сиди… не вертись… не сутулься… не бычься!..
Я рано влюблялась и поздно решалась постричься…
Ведь что там – кто знает – в начальном монашеском чине?..
И вот, в греко-римскую вечность, как данность, идут провианты,
Рабы и стада, мастера, создающие чудо камеи… –
Иной же причины уйти, как остаться, найти не сумею
И всяк ещё дочери дочери буду повязывать банты!