Игорю Можейко
И сады - не Семирамиды,
а принцессы с холмов - Аманис.
Ты знаешь, в Ираке солдаты
американской военной базы
на спор искали уши
Навуходоносора,
нашли глазурь с орнаментом
в слоях вавилонского сора.
Он странно напомнил эскиз
решетки - помнишь, балкон?
Три года она бросает тень
на ирландский кирпич и дом.
- Доктор, что со мной?
- Древних пыль
ветер несет в дверь слов,
так атом орнамента
попал в твою кровь.
Вавилон. На закате июня
умирал Македонец,
гибель отца, герой
времени, полководец.
Карточный город - империя
твоя, Александр.
- Что создал, ученик Аристотеля?
- Я побеждал.
Камни Эфеса (не только)
помнят твою тень.
В душном бреду Александр
спит и видит, как взял Карфаген,
Италию, Пиренеи -
два шага до края мира,
Александр спит и видит солнце
между столпов Геркулеса.
В городе Вавилоне пыльно, многоэтажно и тесно,
в городе Вавилоне шум на базаре - поток дешёвых рабов -
товара,
лёгкой добычи македонских бойцов.
Во дворце - не готов к смерти -
спит живой бог.
К берегу ошвартован флот.
В сон солнце манит на запад.
На флейте Крысолова
играет Аманис.
Вавилон. На закате не просыпается бог.
Мальчишка.
Мечтатель о мировой державе.