I
Был новый год… рассол башки не лечит –
Солдаты в лёжку, дым из-под турбин.
И тут – звонок: “А ну вставай, ракетчик!
Ты помнишь цель, которую подбил?”
Да, домик был… теперь земля сырая…
Немного лавы в старый абажур.
А манекен как вышел из сарая? –
Я до сих пор ума не приложу.
Ну что ж, добьем…” “А это вот – едва ли –
Ответил голос – целый год труда,
И всё в огне… “ “Вы не туда попали” –
“Нет, это вы попали не туда”.
Гудки в трубе… о срубе плачет плотник,
Припомнив ту, чей локон – злато нив,
Что белкой звал… сорвал с поллитры оттиск,
Замест ответа “белочку” словив.
Страшна, как смерть, разбитая лачуга,
И рот дверей скрипит ему: “Ты мой!”
И тень ползет, как вялый черный угорь,
Над угреватой бабою-зимой.
II
Веселый я, хотя не пьян ни разу,
Колюшкой мчится хохма сквозь Неву –
Живи, косяк… зачем же в душу-вазу
Вы кинули копченую плотву?
Над вашей шуткой вялой, малосольной
Трясетесь вы, как бабы над квашней.
А я смеюсь, когда мне очень больно,
И не смеюсь, когда всем вам смешно.
А с личным как? Долбите, ешьте, нате,
Ведь мне теперь, наверное, никак…
Звонил мужик, что, мол, попал я, дятел,
Что, как свинье, мне разобьет пятак.
Ну ладно, брат, гони меня, скотину,
Ответ мой прост, как между глаз удар –
Я не попал, ведь никого не кинул,
Нет, это Вы попали не туда.
Но грустно мне… кто возмести мне рентой
За тот звонок… прошу вас, без ха-ха –
Междугородний или межпланетный –
Весь мой больничный в койке ЧЛХ?
Жаль, не поймет иных народов робость,
Что плоскость грани закругляют в шар,
Как, хохоча, слезой умоет глобус
И русский смех, и русская душа.