Я шла. Сужавшейся дорогой.
Под несмолкающим дождём.
От роскоши к тиши убогой.
Уже не думая о нём.
О том, что в юности привольной
Так близким грезится - коснись...
И в младости, не всем довольной -
Всё ж, не далёкое - проснись...
Но грёзы мёрзлые под утро,
Свои растратив блеск и свет,
Себя не осязают будто...
Их грел закат... С рассветом - нет...
И я не думала о чуде.
Так шёл невыспавшийся путь.
Без всполоха не быть остуде.
Пуста. Свободна. Вскрыта грудь.
Там не узреть густых туманов.
Там луг, открытый всем глазам.
Крестов ли, лун иль истуканов... -
Что не брала, то не отдам.
Цветы. И золотые пчёлы.
Что умирают на цветах. -
Вот все мои шаги и школы.
И храмы. В сердце и устах.
А чудо - дорогою платой
Себе, не ведая, взяла.
Нет. Не дворцовою палатой.
Палатой, что белым-бела...
Мой луг, затронутый пожаром
(Жар-Птица - чудо из чудес!)...
Дай, Бог, горел ты не задаром.
Вновь зацветёшь, когда б воскрес!
Сколь говорят о воскрешеньях...
Сын Божий был и человек...
А дщерь? - Пред Раем - со смущеньем.
Пред Адом - весь, отмерен, век.
Не пой, паломница, о чуде.
Пой, полонянка, о судьбе.
Глава. И жизнь. Златом на блюде.
Так, царствуя, не по себе...
Царить... А надо ли? С укором
Сердца у павших в страхе ниц...
Да с переливчатым узором
Забытость древняя страниц.
И странниц, а таких немало,
Сословий высших бытия...
Любила. Каждая. Страдала.
И в каждой - отразилась. Я.
17.06.18
Для иллюстрации использована картина Николая Рериха "Держательница Мира"