Писатель шел по забытому богом городу,
По прожженной солнцем земле,
За ним тянулись мертвые с про голоду,
И воинственный огненный след.
За спиной был павший Рим, Вавилон и Нод,
В его глазах блистали искры,
Пред ним предстал льдиной, холодный грот,
И небесная сотня павших истин.
Дом перестал быть пристанищем,
Альма-матер стала чужой,
Озабоченный, потерянным капищем,
Странник с тяжелой судьбой.
Минуя депрессию и маниакальные стадии,
Аффективно смотря на себя,
Забирался в мифические мании,
И метал копья в сердца.
Среди мрака, лжи и предательства,
Приковывая взгляды людей,
Будучи в омуте безсознательства,
Терял товарищей и друзей.