Большая догоняла маленькую. Маленькая убегала очень медленно. Даже движение было трудно уловить. Седой человек наблюдал за ними в уютной комнате. Наблюдал с горечью. Два года уже прошло с тех пор, как умерла его жена. Словно целый кусок его жизни был вырван... Нет, не вырван. Записан на плёнку, или как теперь говорит его сын, - на флешку. Сын... Может быть, сегодня или завтра он позвонит ? А вдруг случится чудо, и он приедет? Больше года уже не виделись. Короткие теперь звонки между родителями и детьми. Таков век скоростей. Скорости возросли, суета тоже возросла, все кругом суетятся, а остановившись, оглядываются на жизнь. Ау! А где жизнь? А в суете, родненькие, в суете. В ремонтах, всё лучше и лучше, в машинах, всё мощнее и быстрее, в кредитах, всё доступнее и кабальнее...
Большая почти догнала маленькую. Седой человек вспоминал. Жена была ещё живая. Они вдвоём следили за ахатинами. Ахатин-улиток надо было периодически купать. Они, вдвоём с женой, словно дети, вытаскивая из сухого аквариума, несли и опускали их в ванну, где чуть-чуть, на дно, была налита вода, в которой, ахатины, вылезая из домиков радостно ползли. Одна большая, другая маленькая. Так и догоняли друг-дружку, потому что маленькую пускали впереди. Жена смеялась, наблюдая трогательную картину, когда из домика появлялись сначала рожки, а потом слизистые ножки. А седой человек сбоку наблюдал за этими эмоциями. Боже! Как она была красива в этих лучиках-морщинках от уголков глаз и губ...
Большая таки догнала маленькую... Седой человек зажёг три свечки в старом , бронзовом подсвечнике. Принёс на стол фрукты, рыбу. Выключил бесполезный. суетливый телевизор. Приготовился. Почему то выкатилась слеза. Большая стрелка догнала маленькую. Хлопок! Двенадцать! Седой человек стеклом фужера прикоснулся к стеклу зеркала. С Новым Годом! А сын так и не позвонил. А вдруг приедет?