Как ты там, в далеком – далеке,
На другом боку земного шара?
Наши письма почта задержала,
Или ты забыла обо мне?
Уж прости, опять стихом грешу,
Хоть с упрямой рифмой сладу нету.
Передать привет тебе спешу
Через всю обширную планету.
Там у вас и сухо, и тепло,
И, вообще, O’кей по части быта.
А у нас в Молдове, как в кино...
(Говорят, мы Богом позабыты!)
Цены, голод, холод...Все не то!
Не о том я, не о том, подруга.
В Кишиневе снова листопад,—
Палых листьев золотая вьюга!
На душе и грустно, и светло.
(Да простит меня Сергей Есенин:
Что-то нынче странно повело
На его манер...) Минор осенний!
И минор, и чуточку – мажор.
Это бабье лето виновато...
Сохраняет память до сих пор
Бывшее незначащим когда-то:
Чей-то взгляд, касание руки,
Сгоряча сорвавшееся слово...
И плывут, как облака легки,
Тени прошлых лет. И снова
Я вхожу в тот дом, что не согрел,
И зову того, кто не услышит,
Нам «оттуда» писем не напишет,
Не доскажет то, что не успел!
Нет, прости, я в дом не захожу.
Мимо, мимо... — там давно чужие.
Улочками рядом покружу,
Просто вспомню времена былые.
Как-то все припомнилось сейчас
Без обид, без чувства сожаленья...
Признаюсь, меня в тот дом подчас
Тянет, как на место преступленья
Память, память... Пестрые листы,
Дневников помятые страницы...
А скажи, что вспоминаешь ты?
Что тебе ночами нынче снится?
Знаешь, мне приснилось как-то раз:
Мы с тобой идем по Сакраменто.
Теплый вечер. Наплывает джаз,—
Словно в доброй старой киноленте.
Вроде, рядом плещет океан.
Улочка к нему сбегает круто...
Пальмы, розы, в радугах фонтан...
Но людей не видно почему-то.
Ты и я. И больше никого...
(1990г)