Что мне лета,
Ведь помню я себя в то время,
Когда еще не шли года,
А просто было бремя.
Моя душа стремилась возродиться
В истории и времени былом.
Порою хочет возвратиться
В то время, что я правил миром,
Своим, который был в спокойном сне.
Но это все ушло в веки
Безмолвно уж покоиться на дне,
Той самой времени реки.
Года неумолкающе бегут
В густой реке мгновений.
Все города когда-нибудь уснут,
В пучине мимолетных рвений.
Но не смолкает никогда
Душа людского блага,
И будем помнить мы всегда,
Себя и прошлую отвагу
Отцов и прадедов своих.
Что гнали лошадей лихих
На не распаханных полях,
И спотыкаясь на камнях,
Велели рысакам работать.
Чтоб строить города и жить,
И прокормить семью доколе,
Рука работать сможет в поле.
Но помню я еще времена,
Когда носил чужи знамена.
Индийский бархат материал
Мой дивный сюртук украшал.
Я был им тамошним полковник,
Иль может служивый чиновник,
Что управлял теми войсками
В просторах азиатских стран.
Еще я помню горы, скалы,
Среди которых я взбираюсь в высь
И там, в вершине самой
На верхней точке у камня
Увидел пламенную рысь.
(И боле поразило мня)
Она любуется горами.
Орла я видел вдалеке,
Парил он над бескрайними полями.
То было пребыванье на Кавказе,
Но мало помню кроме гор.
И даже мысли, голос в фразе
Мне не упомнить до сих пор.
Мне суждено переродится,
И снова в свете появиться.
В те времена, что будут дале
Моих теперешних мечтаний.
Не буду утопать в печали,
Душа вздохнет после скитаний.
Года, года — всего лишь счет,
Который бережно ведет
Любой сознательный народ.
Но я то знаю на все сто, без всякой лести,
Что жив буду еще лет двести!