Ночь. И туман над городом. Пробрался тихо и висит на крышах, стеклах, подоконниках. Обнял деревья и молчит.
Ночь ожила и бередит воспоминания, по аркам, дворам тихонечко скользит, выходит на проспект и к парку.
И дождь вовсю уже стучит, бредя по улицам, настойчиво взрывая тишину, ныряет с головою в лужицы, пыхтит подобно ворчуну, гремит карнизом точно ключница, рот отверзая болтуну. И тишина уже не узница.
Ночь больше не молчит - она кричит, и зло спросонья истерит, окно испробуя на прочность, бросая в стёкла горсти мокрости, свою оправдывая злостность, ночь куролесит.
Пелена теряет плотность. Обрела безгласая вдруг голос. И Луна на это поле боя вторглась, углы и стены осветив. Туман ушёл, оставив морось. Притихло всё.
Но снова говорлив и сиротлив, и полужив, с прибитой пылью снова ссорясь, дождь сверху льёт, не страшен, не злобив, о будущем не беспокоясь.