I.
-Чтоб ты сдох. Чтоб ты сдох... Тьху, - женщина поднялась, тыльной стороной ладони стёрла пот со лба, посмотрела вниз и сморщилась.
- Я тебе сморщусь. Я тебе сморщусь. Столько денег потратил, столько переимел, а она все морщиться. Радоваться надо, что я есть.
- Я тебе ещё подбоченясь встану, Чи шо?
- А встань.
- Так давно ж звидты. Хай бог мылуе, и из Украины... Ты за что его?
Мужчина ошарашенно вздрогнул, оглянулся вокруг, сглотнул и сыплым голосом запричитал:
- Да тащи ты его молча... Нарвался... Да ты посмотри - дышит. Живучий ты наш.
Мужчина присел и похлопал молодого, и по-видимому, в прошлом, красивого, лежащего на влажной тропинке в сторону железнодорожной станции, парня, и похлопал его ладонью по лбу. Медленно поправил сначала ему, а потом себе челку и улыбнулся одними губами, сонно глядя сквозь тело прямо в землю.
- Ты в землю не тырся. Ты на него гляди, - женщина строго смотрела сверху вниз, и в сгустившемся воздухе казалось великаном, - Ты за что его?
- Не ты, а мы, - мужчина вздрогнул, испуганно взглянул вверх и опустил глаза на свои руки, суетящиеся вокруг тела, - Ты принесла бутылку. Я выпил рюмку. Он пришел и присосался безжалостно.
Мужчина вытянул губы и затянул:
- От жалю я, Нюша. От жалю. Я... хлоп, а он - брык.
- От какого жалю? Чем хлоп? Как брык?
Женщина опустилась на землю, широко раздвинув ноги и лодочкой сложив между ног посредине, руки, - Ты за что его?
- Так пришел же. Не мог что ли не придти. И сидит, и дышит, и дует на сигарету, Нюша. И пьет. А пьет-то мой водяр. А сигарету не дам. А тебя спросил. Сидит ножкой болтает. Дай, мол, ещё выпить... Вот и лежит, сердешный. Твой - халявный. Пацан, а туда же. Знал бы, что я прожил.
Все это время женские ладошки поднимались и опускались. Казалось, что женщина внутри выла и говорила как не от себя, а вокруг себя, грудным внутренним голосом.
- Ну покаялся и будет, - женщина сглотнула, в глазах появились и застыли слезы, - Куда ж его?
Женщина, сидя обернулась вокруг себя и молча, резко и упрямо стала загребать землю. Подпрыгнула, встала на ноги и вся вытянулась:
- Удавлюсь! За что-о-о?
- Не давись. Садись, будем думать, - мужчина взглядом указал на место напротив себя и посмотрел на смирно лежащее тело, - Куда ж тебя, братан? Добить что ли? - и вопросительно взглянул на женщину, - От сердца отлегло - так живой же. Нюша, что тут думать? Пойдем домой, а то аж в люди волокем.
- Нет милый, мы его дотащим. Я сказала - с глаз долой, так тому и быть.
- Ну тащи. Я посмотрю, как ты справишься. А пока покурю.
Мужчина, нервно причмокывая, закурил и напряжённо вглядывался в суетящуюся женщину, быстро и безрезультатно вытирающую от грязи то одну то другую руку подолом юбки. И он дождался.
- Да куда я сама, без тебя, - и добавила, всматриваясь куда-то вверх в темноту ночи, совсем без связи, - Вот и день к концу; и ночь близко. И домой пора. И дома муж и брат его. И я... И мы. И он - муж мой... А он вот убьет тебя. Он такой.
Взгляд мужчины стал колючий.
- Бить буду. Давай тащи куда хотела, - и толкнул кулаком женщину под бок.
- Без тебя нет, - женщина упрямо вздернула головой и основательно встала.
- Что памятником стоишь? - криво ухмыльнулся мужчина, втирая окурок в землю.
- Он пьяный был?
- А тебе что?
Темнота позднего вечера, почти ночи, поглотила стоящие фигуры - мужскую и женскую, объединяя их одной, по разному видимой проблемой - куда деть ещё живое тело.
- Так знать же надо - куда? - затараторила женщина и, остановившись под безразличным взглядом, продолжила, - Давай на шлагбаум, за станцию. Там поезд стоит товарный. Давно стоит. Мы его туда, в вагон, как багаж загрузим. А ты бы хоть поиграл, что ли, с ним. Ножом, вот, - женщина, откуда-то из-под юбки протянула небольшой нож, - порезал или как.
...Резко вскрикнула женщина, опрокидываясь кубарем от неожиданного пинка и затихла под ударами мужских ног, рядом с лежащим телом.
Фонарь слабо освещал и сам себя и причудливую картину - женщина, останавливаясь и запрокидывая голову вверх, молча тащила нечто тяжёлое, похожее на куль, а сзади шел мужчина, тоже останавливался и пинал женщину под зад.
Темные фигуры мелькнули вдоль поезда. Заскрежетала и быстро притихла дверь, поглотившая темнотой вагона тело молодого когда-то парня. Мужчина похлопал ладонью по двери вагона, взял женщину за локоть и потащил в темень ночи.
II.
Свет солнца освещал не только вокзал и привокзальный люд, но и давно прибывший, товарный, никому не нужный для проверок, поезд. Вдоль поезда туда-сюда
нервно и быстро бегала молодая женщина, прыгая и как-то чуднО дёргая двери вагонов за ручку в сторону. Закрытых вагонов было четыре. Все двери открылись , и беглый их осмотр удостоверил женщину, что в трёх вагонах поживиться было нечем. Из четвертого вагона вывалился парень, который тут же сел рядом с вагоном и потер ушибленный лоб.
- Шо, ушибся?
Тупой взгляд, за третьим поворотом головы туда-сюда, обнаружил расплывающуюся как воск в жару и дымящуюся как чай, женскую фигурку.
На всякий случай мужчина застонал и прищурился, оглядываясь, в ожидании неинтересных и неожиданных, в дополнение к уже имеющейся, встреч. Он поднял голову, вжавшись внутрь себя и спросил:
- Ты кто?
- Я - кто? - женщина показала пальчиком сначала на себя, а потом на мужчину, все так же сидящего у вагона, - А ты кто?
- Я кто-то там, - мужчина успокоился, не найдя признаков группы воришек, поднялся и внимательно посмотрел на женщину долгим убийственным взглядом сверху-вниз и наоборот, и нигде не найдя приюта, осмотрелся вокруг и вдруг спросил:
- А ты шо тут делаешь? - глаза мужчины закрылись от боли, рука автоматически поправила ремень брюк и проверила зипер.
- Я шо? Я - нишо, - женщина нервно захихикала и расслабилась. С вызовом взмахнув головой и подбоченясь, громко выдохнула, - Я тут живу.
- Прямо тут, - зазвенел откуда-то женский голос. Мужчина сел и взмахнул головой, поддерживая ее обеими руками.
Женская фигурка присела и приблизила к отупевшим от боли и неожиданности глазам, смеющийся и видимый сквозь туман солнечной свечи, носик.
- Тут не живут. Тут работают, и это так, - авторитетно и прямо противоположно заявил носик, - И я тут. Тоже. Работаю.
- Ты кто? - вытянулся мужчина и сел обратно.
Носик беззвучно исчез. Сквозь щели прищуренных глаз, мужчина внимательно осмотрел простенькую такую, на его взгляд, развязность в женском теле, ещё раз внимательно и быстро изучил пустой периметр тупика и расслабился.
- Я - Нина, - прозвенело сквозь солнечный туман, - А ты кто?
- Иван. Давай руку.
- Дай ногу. Дай ещё что, - женщина поджалась, радуясь собственной наглости и казалось зашаталась, как кукла на шарнирах, - Иди сам.
- Сам так сам, - мужчина независимо развернулся и задом, упираясь руками в землю, поднялся всем телом сразу и потянулся в сторону направления женского взгляда.
Там никого не оказалось. Женщина рассматривала и пейзаж вокруг и мужчину одинаково.
- Я - Нина. Я - тут, - женский пальчик, подцепивший пристальный мужской взгляд, упрямо указывал под ноги, на округлые и не очень камешки, характерные как и запах шпал, для железной дороги.
Женщина была молодой и симпатичной, особенно в сиянии солнечного нимба. Это и заметил мужчина, когда протер глаза обеими руками.
- Ну и что? - мужчина лукаво открыл рот и выдержал паузу.
-Чо, чо? А ничо, - женщина взвесила степень опасности пугающей развязности и решила ее поубавить, - Возьми меня с собой, - закончила скромно.
- Ну иди, - мужчина протянул руку в сторону неизвестно какого, но по духу московского вокзала.
- А куда? - женщина испугалась, лукавство стёрлось с лица, заменяясь озабоченностью.
Мужчина встал в позу шекспировского героя, тряхнул приветствуя головой сверху вниз и подтянувшись продолжил:
- Я - бомж. Куда отведешь - там и буду.
... Через какое-то время молодой мужчина оказался в обычной двухкомнатной малогабаритке в обычном четырнадцатиэтажном доме. В этом же доме, он ещё через какое-то время оказался женатым на обычной московской красавице с обычными родителями за стенкой и обычной, заурядной даже, профессией менеджера по закупкам с перспективой начальника отдела закупок, а то и зама генерального директора.
III.
Жизнь как жизнь. На первый, второй и все последующие взгляды - не отличается от жизни преуспевающих людей - дом, работа, дача, путишествия, встречи и поездки и незамысловатые групповые шоппингы, бессмысленностью покупок дополняющие режим домашней экономии. Стирки, уборки и философский взгляд на жизнь, скрестивший шпаги с симпатичной такой бутылкой спиртного, которое вместе с упакованной и расфасованной едой, как добавка к домашним щам, достает из сумки озабоченная женщина, не устающая рассказывать мужу о тоске и маете, до безнадёги, при слове "работа".
Особенно, не понятно что делать - пойди пойми этих людей, с новым соседом с очень старыми дырками, который не устает своих ближайших соседей всей их семьёй забывать, а заодно и всех остальных соседей. А потом вспоминать и знакомиться по новой. Особенно любит знакомится с соседкой напротив. А она работает просто рядом, да ещё и начальник. Судя по ее возрасту, она, видать тоже все забывает вместе с ним.
Ах, эти старики, чтоб они сдохли. Из-за них щи убежали, знать плиту мыть надо.
Муж терпеливо и молча выслушивал нервный щебет жены, не сдвигаясь.с места и не руководя даже руками.
- По какому поводу водяр? - вопрошающее лицо сузилось, в глазах мелькнул страх.
- Водяр? Высококачественная водка. Чистая как слеза. А повод придумай сам. Просто хочу, - жена загремела тарелками, кастрюлей, половником. Вздохнула, придвинув поближе нарезку в упаковке, которую то ли рвать то ли жечь, чтоб распаялась.
Муж оказался рядом, дыша в затылок. Его руки , обнимающие жену за талию, вытянувшись превратились в ножницы.
- Вот инструмент - открывалка вакуумных упаковок. В том числе.
Тревожно и обеспокоенно зазвонил дверной замок.
-Спасибо, милый, - на бегу прокричала жена и загремела уже дверным замком.
В кухню донёсся громкий голос соседа, взбудораживший выглянувшую тещу.
- Здравствуйте, моя милая. Как прекрасно вы выглядите, - казалось сосед взмахнул обеими руками и тут же захлопал в ладоши перед молодой хозяйкой квартиры, - годы ласкают вас, а не ранят.
Тут же вспомнил о том, что он виделся с хозяйкой буквально два часа назад и вздохнув дополнил:
- Это не вам. Это вашей маме. А где мы будем кушать? У меня или здесь, у вас?
- У нас на кухне. Да, милый? - обратилась жена в сторону кухни и, прогнувшись, притихла в ожидании ответа.
- Какие формы, какая стать. А внешность. Да вы - просто королева красоты, - взахлёб расхваливал сосед довольную соседку, продолжая глубокомысленно и замысловато, - А знаете, я вам устрою очередь. И не в дурдом, как вы могли подумать, а к вашему телу.
Сосед наклонился, зашарил руками по телу женщины, прижимая ее к себе и зашептал прямо в ушко, перебираясь в поцелуе на шею:
- Миллион лучших мужчин планеты к вашим услугам, через меня, естественно. А ваш муж - кассир.
- Чудо, чудо. Я уже думаю, - запищала, сжавшись, молодая женщина.
Вожделеющий писк показался подозрительным мужу и он, вытянувшись, выглянул из-за угла прихожей.
То что он увидел заставило его остолбенеть. Морщины появились на лбу и углубились до такой степени, что лицо мужчины стало напоминать африканскую маску.
- Все видел, но такое, - муж с усилием развел руками и прижался к стенке, отталкиваемся бойкой тёщей, выбегающей из своей комнаты.
- Нина, Нина. Ты что, милая, - теща обеими руками стянула с головы на место новенькую, практически уже снятую футболку, аккуратно и быстро поправила ее на теле, разгладила, пристально рассматривая то ли затылок дочери, а потом зад, то ли ткань футболки.
Сосед глуповато улыбался, потирая руками и застыл в ожидании.
В квартире запахло скандалом, что заставило юркую тещу застрекотать ещё быстрее:
- А пошли-ка мы все на кухню. Там у нас что-то есть - и выпить и съесть. Нина предупредила, что вы напросились в гости, и она все закупила. Хоть зарплаты-то - один зять зарабатывает и нас содержит.
Возмущенный вид соседа переориентировал тещу, всхлыпнувшую от тычка зятя в бок с одной стороны, а дочери с другой и продолжившую:
- Нет, нет. Это мы вас. Мы уговорили. Да что ж мы стоим, - захлебнулась теща, в отчаянии держась обеими руками за шею, - пойдёмте, аж все пойдёмте, - одной рукой указала то на соседа то на кухню, - Проводи гостя, Нина. А ты, вы, мой милый, простите, Иван, - аж присела теща, обращаясь к зятю, - пойдёмте со мной за новенькими рюмками для водочки, - сжалась вся, как-будто ей шлёпнули подзатыльник и добавила просительно, - Я ж тоже хочу, обо мне не забудьте.
Теща наклоняясь к зятю, засеменила рядом с ним и, как-то совместно, протиснулась в дверь своей комнаты, попутно нашептывая:
- Нина дерётся. Поговори. Жить хочу.
Зять сверху вниз, посмотрел на тещу, поворачиваясь всем телом то на кухню то на балкон и остановил взгляд на рюмках в руках тещи, взял их и бросил мимоходом:
- Нина разберётся.
Теща замерла на месте, прикрыв обеими руками, раскрывшийся в ужасе рот; глаза округлились до размера двух блюдц, волосы приподнялись.
На кухню зять зашёл быстро, резко ставя рюмки на стол и удерживая то ли их то ли сам себя возле стола обеими руками и глядя прямо в рот соседу. На кухне запахло местью, но Нина, молниеносно убила ее спокойствием.
- Садись. И ты садись. Оба садитесь. Я уже сижу, - задвигалась на стуле женщина, - Ма, подай нам.
Ожившим сфинксом проникла на кухню теща, быстро и бесшумно расставила приборы, рюмки и зашуршала кастрюлями с первым и вторым на плите, - новенькой, между прочем, электрической. И заботливо погладила ее.
- Какая очередь? Вы о чем? - писклявым голосом, скороговоркой, поглядывая то на жену то на соседа и покашливая спросил муж.
Глаза его были строги и серйозны и,оказалось жили отдельной от тела жизнью.
Жена испуганно посмотрела на мужа, вжалась в стул и повернувшись пнула мать кулаком в поясницу.
- Давай быстрее, старая калоша, - прошипела Нина и заулыбалась, заискивающе глядя то на мужа то на соседа.
- Ну что, еврей, - испуганно -самоуверенно произнес сосед, протягивая руку к пустой рюмке, - Ставим твою жену на поток. А ты при ней. Никакой работы. Только отдых. А ты кассиром, до поры-времени.
- Это о чем? - по-лягушечьи расстянув рот, спросила Нина, поворачиваясь всем телом к мужу.
Иван с абсолютно отстраненным видом, молча, придерживая бутылку двумя руками снизу и сверху, наполнил три рюмки и выдохнул:
- Водяр!
Сосед, не дожидаясь хозяев, залпом проглотил водку, медленно поставил рюмку на стол, взял в одну руку вилку, в другую нож и удерживая их в руках вверх зубчиками и остриём оглядел хозяев и аккуратно положил вилку и нож рядом тарелкой. Потом медленно подвинул обеими руками тарелку с картофельным пюре и мясом по-французски и расслабившись легко и просто, как-будто никого нет, принялся за поглощение пищи.
Иван засуетился вокруг стула, двигая его туда-сюда обеими руками, исподлобья, мельком, поглядывая то на жену, то на соседа и сел на кончик стула. Задумался и приподнявшись уселся полностью на весь стул, с вызовом посмотрел на всех и подбоченясь левой рукой, правой взял рюмку и протянул в сторону жены. Чокнулся и медленными глотками, закрыв глаза, выпил:
- Так что по чем? Вы о чем, позвольте вас спросить?
Сосед, долго позвякивая вилкой и ножом по тарелке, которую периодически пополняла вскакивающая хозяйка, говорил о чудесном стечении обстоятельств, о ничтожности долгосрочных планов, о желаниях своей любимой женщины, которые так близки прекрасной хозяйке - сокровищу, жене интеллигентнейшего мужа, которому не хватает только белого "Мерседеса" и банковского мешка с деньгами от обалдевших магнатов и их жен, очарованных вне всякого сомнения первой красавицей всех планет и вселенных, сидящей за этим изысканным столом и пьющей за здоровье неземной водяр.
Сама хозяйка, ни с того ни с сего задремавшая, вздрагивая от позвякивания и посапывая, все же пыталась рассмотреть шевелящиеся в тумане губы расплывающегося по горизонтали соседа. Иван сидел прямо и молча, поджав губы, ноги и руки и не мигая всматривался в соседа. Застольная речь соседа обещала быть длинной и замысловатой. Сосед поперхнулся, проглотил содержимое второй рюмки и протянул руку к бутылке. На его руку тут же легла ладонь мужа:
- Хватит, а то нам не останется.
Удивленный взгляд соседа наверное навсегда запечатлелся в ажурном рисунке обоев за спиной Ивана.
- А-а?
- А! А! Сказал же хватит, - развязно и мало внятно, но все же отчеканила Нина.
- Выйди вон! - сказал муж, глядя совершенно трезвым и умным взглядом на расплывшуюся на стуле жену.
- Да, да, - пролепетала жена скомканно, тяжело и нехотя поднялась и собрав со стола свою пустую тарелку и вилку с ножом, поставила их в мойку и включила кран.
- И ты вон. Или как она, - неизвестно кому, отвернувшись быстро проговорил Иван, - Ванная, постель и никаких гвоздей, - и указал пальцем на соседа. Серйозный муж соседки бравировал своим изысканным баритоном и насмешливо улыбался, всем своим видом демонстрируя соседу превосходство молодости и ума.
Встревоженный сосед, не отводя взгляда и казалось наслаждаясь, смотрел на Ивана.
- Я любил вас там. Хочу сделать вам предложение, вот тут, в этой квартире. Да будет так - вы мой. И вы моя, - обратился сосед к Нине - и вас я приму. И вас я приму, - испуганно пролепетал сосед буквально выпрыгнувшей из комнаты теще.
- Только надо выйти вон. Нам - вон... Насколько я поняла вашу методику обучения, или как там, актерскому мастерству в том числе, - бесстрастно проговорила теща и расчётливо прижавшись к стенке коридора рядом с кухней продолжила, - Я - женщина добрая, поэтому, - и вся сжавшись прокричала густым голосом, - Во-о-он!, - и развернувшись ушла в свою комнату.
- Во-о-он? - удивленный, испуганный и одновременно взбесившийся сосед вскочил со стула, взмахнул головой вверх, вздернул с места возле мойки хозяйку и шмякнул ею стул, который охнул ее голосом:
- Не дам. Все мое, - и посмотрела на мужа, - А ты кто?
Муж стоял у стола и проворачивал в руках красивый разноцветный наборный ножик. Глубокомысленно и медленно положил его на стол и пустым взглядом посмотрел прямо перед собой:
- Мы все играем...
- Сидеть всем, - перевел взгляд сосед с Ивана на Нину, забыв о, где-то там, в полумраке бормочущего телевизора, недремлющей и вечно ноющей теще внезапно понятого мужа Нины. "Для него бы создать передачу "Оцени гений".
- Выйди вон, - медленно и раздельно произнес Иван, насмешливо рассматривая пробирающегося к выходу соседа.
- Это куда вон? - глупо улыбнулась Нина, - он так пришел, - и добавила, как-будто сплюнула, - Но может и не уйти, тут остаться, - демонстративно развернувшись она села на кухонный стул и легко забросила ножку на ножку.
- Ты вон, - взглядом указал Иван жене, тут же возвращаясь к соседу, который до сих пор суетился на месте в невозможности преодолеть препятствие к выходу из квартиры. Это препятствие опять появилось из своей комнаты и молча раздвинув руки, стояло тёщей посреди коридора.
- А я вас помню, - повернулась на стуле Нина,- Я вас помню. Вы меня обижали на конкурсе где-то... Вы меня заставляли лаять по-собачьи, прыгать на людей и драться. А уже здесь дома я, как и вы и сказали мне тайно от всех, совершенствуюсь - прыгаю на соседей и, пока, на собственный потолок.
- А что меня помнить. Я извинился перед вами и компенсировал вам все по списку. Он согласован с вами. А к списку и акт есть, и соглашение есть, и видео приложено, - лицо соседа заострилось и побледнело от неприкрытого испуга, - Если вы не против, то я,.. - сосед замахал пальцами правой руки в сторону выхода.
- Я против. Он ушел, а мы остались. И годами будем думать, что с ним можно было сделать, - вид Нины был серйозный и деловой. Казалось, она просматривает этот список своих подвигов.
Но список просматривала тёща, удерживая его мятой и разглаженной бумагой в руках, далеко от себя. Она уже давным-давно выучила его наизусть и теперь тоном самой лучшей в мире актрисы, декламировала текст и сопровождала его подвыванием и, как ей казалось, правильными движениями тела. Ее никто не замечал.
Иван нервно подрагивал и подпрыгивал, быстро перемещался с кухни в коридор и прихожую, буквально проскальзывая мимо вмех и демонстрируя белозубую улыбку или оскал, молча дёргая соседа, кружил вокруг него, извиваясь и подтанцовывая.
Остановившись, он многозначительно поднял указательный палец правой руки и уткнулся в нос соседа:
- И я там был. Но не первой красавицей, а далеко не первым красавцем. А кто первее меня?
А-а, жена это решает, и не моя, а ваша. А у нее все свое. А я -ваш. А вы выгнали меня - под зад коленом, почти натурально.
Иван продемонстрировал как разбираются с не первыми красавцами и молча оттолкнул от себя, в сторону соседа, в деланном ужасе подбежавшую жену и продолжил, - И всё мы реагируем на "Во-о-он". Я - зверею и превращаюсь в чудовище. Жена прыгает по стенам на потолок. Теща-зверюга ржёт над нами и проклинает весь ваш шоу-мир на нищету и голодную смерть, и готовит всемирную месть за свое актерское мастерство.
Неожиданно, сидящая на полу Нина резво бросилась на кухню и вернулась со все тем же ножом, которым тут же порезала ладонь соседа, протянутую актерским жестом, казалось ко всем сразу. Он так и не успел ничего сказать, а Нина стремительно исчезла на кухне, вытирая почти чистый нож о передник с цветочным рисунком. Зажав одной ладонью другую, сосед внезапно упал и завертелся на полу, извиваясь, в расчете на испуг хозяев и расставание.
С кухни донёсся голос Нины, пытающейся говорить голосом обиженной милашки:
- Я вон. А-а, я - вон. Барахло вы оба. Вы оба барахло, - смакуя слово, игриво-безразлично мурлыкнула Нина и, упёршись в стол указательными пальцами обеих рук, поднялась со стула и подошла к соседу. Молча присела и долго, всматриваясь смотрела в лицо соседа.
Женский пальчик, вместе с хозяйкой, замахал перед носом соседа нервно и игриво, как-будто не веря, что ему указано выйти вон или ещё что-то.
Сосед подпрыгнул и свистяще прошипел:
- Всем стоять. Я сказал.
И мигом оказался возле входной двери. Нервно защелкал замок двери, но выйти соседу не удалось. Сзади, на его спине, уцепившись за волосы и ворот футболки, повисла теща, верещащая диким голосом:
- Он наш. Бери его, а то уйдет.
Медленно и протяжно заскрипела дверь кухни, из которой стремительно вышел Иван. Нина, вздернув носик, прошествовала в прихожую и замерла на калошнице.
Иван осмотрелся, вернулся на кухню и спустя мгновение вышел из кухни медленно, поскрипывая половицами. Вид его был решительный и сосредоточенный. Сосед, с тёщей на спине, повернулся и замер в ужасе. Иван испугал его видом разъяренной зверя.
Нина олицетворяла собой вселенский разврат с ухмылкой спокойного и даже сонного превосходства. Иван,оказалось перестал быть человеком, дергаясь и щёлкая зубами. Квартиру заполнил громкий недолгий вой, закончившийся рыком. Нож по-прежнему приближался, теща разорвала футболку и вцепилась ногтями в спину гостя, перемещаясь с ним по прихожей как в диковинной танце.
На все это плотоядно и спокойно-насмешливо смотрела хозяйка квартиры и положения дел - Нина.
Сосед, не замечая женщин, бросился прямо на нож, выбив его из рук Ивана, и вероятно ушел бы из квартиры, если бы не повернулся задом, чтобы дверь.
...Вечер ужасов продолжался.
Теща стояла посреди коридора и с восторгом смотрела куда-то вверх.
Внезапно, с калошницы, в узком помещении прихожей, запрыгала и перебирая ногами по стоящим людям и стенам, запрыгнула на потолок, ранее сидящая хозяйка и удивительным способом повисла там.
На окаменевшего, от неожиданности и ужаса, соседа с двух сторон набросились зять с тёщей, а сверху грудой обрушилась хозяйка.
...Вечер закончился дракой, разбитой кухней, разбросанными вещами, кровью на стенах кухни и прихожей, как результатом ножевых порезов.
Никто не видел как обе женщины, пинками под зад, выталкивали из квартиры, пачкающего кровью пол, соседа, потерявшего сознание в районе кухни. Сознание вернулось к нему быстро, вероятно чтобы удостовериться, что он на четвереньках, практически голым проползает к выходу мимо калошницы, которая оттолкнула его обеими ножками Нины, успевшей за время обморока привычно там усестся с безразличным видом, позволяя всем все, и тут же брезгливо поднявшей ножки вверх.
Дверь больно шлёпнула соседа под зад, выталкивая его за пределы страшной квартиры.
- Чтоб ты сдохла. Приди только, - прокашлял всем сразу сосед, головой и руками открывая внутрь незапертую дверь своей квартиры. Узкая щелка пропустила соседа и тут же прекратила существование. Дверь захлопнулась, щёлкнула замком и после этого, утонула в тумане обморока.
Безразлично ухмыляющееся лицо соседа только казалось, что всматривается закрытыми глазами в свой собственный, угрожающе машущий кому-то, палец.
2о18г.