Ты ехала сюда моей женой.
Вода чернела, и в воде небрежно
мы отражались, в воду не глядя.
Но сердце твоё было сожжено,
и руки тонкие касались нежно
макушек бархатных доверчивых утят.
Я слишком часто был с тобой жесток -
огарок сердца обливался кровью.
И ветры торопились на восток,
и унесли тебя.
Казалось бы, с любовью.
Но ветры нынче больно холодны.
Упрямы, пасмурны и нарочито слепы.
Они не видели моей к тебе любви.
И унося
дворцы,
мосты
и пледы,
тебя от трусости моей спасли.
И теперь на мосту, на канале,
как оставленный счастьем супруг,
продуваемый всеми ветрами,
я и есть
Петербург.