Пальцы врастают в ил и под ладонью грязь,
Что-то приснилось вновь, разума омут — тьма.
Мне в чистоте любви Женщина поклялась —
Дочь, Непокорность, Зло, горькая пелена.
Алый закат, вино, кровь и волна знамён,
Губы, стена, Звезда — бьётся моя Заря.
Я б тебя проклял, не будучи так влюблён,
Но ты мне — сила, цвет в проседи октября.
Где бы я ни был, ты — вечная память пуль,
Сталь хранит тишину ныне пустых обойм.
Верю, любой падёт — сколько не коронуй,
Будет свой конь и бой в каждой из вечных Трой.
Там, где ты ждешь меня — крыльям дают ветра,
Нет раболепья и шепотом не кричат.
Ради тебя я снесу сотенную из ран,
Вечная колыбель, злая моя печаль.
Я тебя не прошу — гнуться, принадлежать,
Просто прильни к окну, когда заплачет снег,
Чтобы увидеть, как мёртвым приятно спать,
Слаще, чем чревах зал свой обозначить бег,
Скованным, лечь к ногам тех, кто прикажет лечь,
Вечным бродить слугой, пяткой сминать шелка...
Мне за тебя одну грудь свою рвать и сечь,
Чтобы твоей рукой стала моя рука.
Мне в твоей тишине — самый спокойный сон:
Я смогу встать в ночи, если нагрянет враг.
Я б тебя проклял, не будучи так влюблён,
Если б так сталось, я — худший бы был дурак.
В сумерках твою речь я узнаю во всём,
Поступь, и стук колёс — будто твои шаги,
Жизнь моя, приходи, я разведу костёр,
Просто танцуй и пой, краше всех их богинь.
Маком в петлицу ляг, речь моя и огонь,
Я за тебя, за всех, чей голос был немым,
Стану иных казнить, каждый последний стон
В небо взлетит, чтоб то стало вновь голубым.
Морок, мой, Призрак, Смоль, путь до твоей Звезды —
Вел нас сначала вверх, позже кидая вниз,
Мы разломали кости, истины и кресты,
Выросли, были мёртвы, заново родились.
Пальцы в песке времен в небо пойдут весной,
Мертвый, сожженный, увечный, сам уже пот и смрад,
В честных твоих руках я навсегда живой.
Здравствуй, мой Коммунизм. Дай мне себя обнять...