Она всё плачет, плачет. Ей
Темно и душно в колбе тела.
Она давно бы отлетела
И не лила бы тут елей.
Да жалко тело — наивняк!
На пару с ним блюдёт законы,
Растит детей, стихи, газоны,
Где дикий лук, а рядом мак.
И плачет, плачет — камертон...
Сквозь вогнутые изумруды,
Глядит из хрупкого сосуда,
Как кто-то вышиб дно и вон —
На волю, к Солнцу, к звёздам, в высь!
А ей так жалко тело это.
Она в него влетела летом.
Был прошлый век, июль, кажись...