твоё лицо
в ореоле солнца
на красном.
смотреть в него так, что бросает в жар
от лунной прохлады,
в ней синий
тушит все звёзды
молочным туманом щеки, вспышкой ресниц…
теперь только чёрный.
край его - шёлк и стекло, горящие пальцы -
пока птичьи клювы не выстригут
тусклый шелест рассвета
в зелёном,
и ничего весомей обмана
вяжущей горечи марганца, гранул раствора
в бледно-лиловый,
бесполезно рубцующий
линию «здесь»
с обрывами после и до «невозможно»:
моя нежность неисцелима.
крошево циферблатов,
пусть в твоём бедном осадке
мерцает её серебро