Был яркий свет, я провалился в тьму,
И, неожиданно, вдруг вырвался на волю.
Лежу распятым и в толк я не возьму,
Я почему кричу? Я понял, что от боли.
А, чьи-то руки, обвив меня всего,
С креста снимали и, опустив на землю:
- Терпи, - сказали, - все будет тяжело.
И понесли, мне показалось, в келью.
Чернели стены, я просил помочь,
И ангелы нектар мне влили... жизни.
И отогнали дьяволов всех прочь,
Вернули дух в меня и о рассвете... мысли.
Упала ночь на веки, сон позвав,
Я спал? Не знаю... Было все тревожно.
Но не меняют судьбу у переправ,
Хотя, я понял, в жизни все возможно.
Какой-то демон над мною взвился ввысь,
Прожег мне грудь, чуть потревожив болью.
Я руки протянул и рухнул вниз,
Подумав - это смерть? Невольно.
Нет, ангелы омыли тело мне,
Подняли на руки и унесли с собою.
И острым, чем-то проткнув... Я думал о душе,
Но было больно, я этого не скрою.
..............
Я эту реку, Стикс, не переплыл,
Меня вернули на землю, к солнцу ближе.
Слегка от боли я еще скулил,
Как пес, что чем-то на судьбу обижен.
И тут упали наземь небеса,
Нет-нет, скорее я туда ворвался.
Смеялся ворон слева от меня,
А справа враг, кривляясь, подбирался.
Мела метель, но только черный снег,
Я видел прошлое и странно то, что будет.
Не понимая, но я искал ответ,
А мимо проплывали звери-люди.
Открыл глаза. Окно вот. Потолок...
И телевизор на стене провалом.
Вдруг, зарычав оскалил зубы волк,
Закрыл и чудо, вот меня не стало.
Все двигалось вокруг, меняя странность форм,
Я ж пустотой не знал, где ноги, руки.
Я отступил от принятых мной норм,
Я выпил яда, заев бедой... от скуки.
Я слышал голос: - Всё хорошо, ты жив!
Я улыбался и, прячась защищался.
Какой-то странный у стены изгиб,
То потолок, вдруг, на меня срывался.
О ужас, я пробит копьем насквозь,
Боль? Нет не боль... То миллионы болей...
На стенах, на полу и на кровати кровь,
Кто ж издевался над моею волей?
Все стихло, я один и я живой,
Вновь провалился я облегчено в морфий.
Летали ангелы, вновь те же, надо мной,
И не казалось добро бредом утопий.
.....
Но это было только часть пути,
Еще мне неизвестного значенья.
Конечно, я не знал, что впереди,
И; что играло мной мое виденье.
Все оказалось просто, аж до слез,
Очистив тело, очистили мне душу.
Всё потому, что мной играл наркоз,
Не утонул я в нем, а выбрался на сушу.
Я ощутил дыханье новых сил,
Желанье жить... Желанье улыбаться...
Но нет, то дьявол свое плетенье вил,
И снова с ним пришлось мне повстречаться.
Я был во сне, но Он давил на грудь:
- Проснись, - шептал зловеще в мое ухо.
Он знал, что я не смог с судьбы свернуть,
Я приподнялся, но кашель рвался сухо.
Еще напор и вот внутри пожар,
Огонь из рта стекает лавой желтой.
Я не кричал.. Я плакал.. Я орал,
Еще чуть-чуть и лопнула б аорта.
Проститься я хотел сейчас успеть,
Сказать люблю, сорваться телом в пропасть.
Но боль прошла... я пуст, нет... то не смерть,
Лишь боли неизвестного мне новость.
Откинувшись я спал, я спал, я спал,
Час третий... пятый и десятый.
Кто думает, что все...? Не угадал,
Я был опять, как в первый раз, распятый.
Ничто не предвещало мне беды,
Я в жизнь входил с уверенностью чада.
И вот Оно... средь дня из темноты,
Сказало мне: - Попробуй, это... надо.
Вдох? Нет, сплошная в груди боль,
Но не дышать? Я ж не живу без вздоха.
Вы слышали волчицы смертный вой?
Так это мой... без смысла и без срока.
Мне влили в грудь знакомый мне нектар,
Он завладел и телом, и сознаньем.
Я оказался перед жизнью мал,
Песчинкой в вихре... Но всем напоминаньем.
Кто скажет, что он знает чувство-боль,
Не верьте, он не испытывал иную.
Смеялся шут, над ним рыдал король,
Я ж понял, что живем мы все вслепую.
И даже, если вновь пройдешь тот путь,
Другим ты будешь и телом, и сознаньем.
По разному бывает не уснуть,
Одно от радости. Другое... наказаньем.
Я выпил боли лет на сто вперед,
Но точно знаю, от бед не зарекайся.
Всегда открыт, проверьте, к боли вход,
Нам не уйти от бед, как ни старайся.