Волчонок мечется по квартире,
грызёт обивку, скребёт паркет.
Больше всего на свете волчонок
боится мира,
который клялся его согреть:
стелился в лапы душистой хвоей
пах свежим мясом, зелёным мхом.
Волчонок жил и не знал, что воля
имеет свойство так оробеть
перед изнеженною рукою -
манжеты белые, два кольца -
мизинец манит, и он собою
весь вдруг становится как оса,
готовый выжужжать эту бездну,
пройдя кирпичную кладку стен.
Волчонок мог бы стремиться к лесу,
но он заложник ее колен.
Свобода дышит ему в загривок
воспоминанием диких троп.
Волчонок мечется по квартире,
будто мотает тюремный срок.
И нет намордника, исключение -
искрящий шокер ее руки.
Волчонок мог бы вернуться в стаю,
но с ней забыл как точить клыки.