Затаю я в сердце охи
об исчезнувшей эпохе,
что ворочалась недавно
на своей печи кряхтя,
и не знала, где неладно
расселилась лебеда.
Там была моя страна
как коробочка – полна:
было много тепловозов,
ситцев, пряников, конфет;
в феврале цвела мимоза –
в марте осыпала цвет.
И всегда моя страна
шила, ткала для меня,
по утрам недосыпала,
в день седьмого ноября
с гордостью салютовала
красным флагам из огня.
А потом она ушла
и меня не позвала;
галстук алого сатина
развязал свои узлы,
всех инфляций гильотина,
съела все мои рубли.
Не остался даже лом
в чемоданчике моём,
сбитом из простой фанеры.
На обочинах дорог
под дождём наивной веры
много истопчу сапог.
Год за годом, день за днём
то шажками, то бегом
шла за мною непогода.
Посижу на мокром пне
у себя на огороде
и с собой наедине.
А на небе яркий свет,
лебеды на грядках нет.
Осень та же, вёсны – те же,
и они идут с добром;
и надежды и одежды
охраняет старый дом.