У меня нет рубля золотого давно –
Отрубить бы заветную мерку.
Я уже десять лет не бываю в кино,
Не хожу в ателье на примерку.
Не беру в магазине я вин дорогих,
И давненько – фамильного чаю,
Не даю в ресторане своих чаевых
И гостей не всегда привечаю.
Но лишь выдастся отдыха редкий денёк,
Или ночь, если времени нету,
Когда сладко уснут муженёк и сынок,
Я предамся душой Интернету.
На заботу своё расточая добро,
«Социалку» транжирю безбожно,
Номинал ей не золото, не серебро,
И рублём-то назвать её сложно!
Правда есть вариант – стариною тряхнуть,
Занимая рабочее место,
И до смерти унылую лямку тянуть –
Пенсионной реформы – невеста!
И, потратив пятак на сто грамм макарон,
Да, купив четвертинку ржаного,
Заварить кипятком Гали Бланки бульон,
И попотчевать мужа родного.
Вот тогда и прозреют слепые глаза,
Что мы прежде с тобой закрывали...
Ладно, дед, проживём, лишь бы злая слеза
Не раскрыла причину печали!
Нам «боярышник» пить, как другим, не дано –
Нас растили, чтоб жить в коммунизме,
Нам в советское время крутили кино
О достоинствах будущей жизни!
От соблазна валюты хранили рублём,
Беглецов диссидентами звали,
Только вдруг перестроился наш отчий дом,
Коммунисты куда-то пропали...
И с кого же теперь за долги вопросить?
За грабёж с пенсионного счёта?
Слишком крепкой была пуповинная нить,
Панацеей осталась работа...
А по мне, всё же лучше – чаёк с молоком,
Чем хорошие крымские вина...
Шепчет Родина-мать: «Будут внуки потом...» –
Погоняя заботливо дрыном...