(предыдущая глава из романа «Миледи и все, все, все»
«Была красотка в споре круче вихря»
http://www.stihi.ru/2018/06/20/7267)
...«Врага проспал – тебе и поделом!
Умру я со псалмом последним спетым», –
недавно бывший властным кобелём
бедняга де Жерон явь путал с бредом.
Себя оплакал не без скорби он.
Лишённый власти узник духом вреден
порой сам для себя, как скорпион.
Отвлечься он пытался, вспомнив леди,
чьи прелести не выразить пером...
. . .
…Судьба – аристократка иль плебейка?
Всерьёз ли с колесом поспорит белка?
Когда же бант возвысят над плащом?
Когда же статус будет оглашён –
с каким по счёту слившись виражом?!
Не приоткрыта в будущее дверка.
Извилистой Судьбы' в потёмках века
триумф едва ли кем провозглашён.
Судьбы', интриговавшей человека.
Судьбы непредсказуемой, как сон.
Сочтут иль потеряют без остатка
Судьбы' метаморфозы. Где разгадка
допущенных ошибок с их ценой?
Повластвовать мечтая в жизни гладко,
готов будь к ситуации иной…
. . .
…Страдания новёхонькая складка
на лбу легла. Плач спорил с тишиной.
В застенках озабочен был несладко
вопросом Пьер: что станет, мол, со мной?!
Душа у тела – нежная насадка,
иль тело для Души – балласт дурной?..
…Во тьме подвальной жутко, грязно, зябко,
не схоже даже с тесной конурой.
В застенках не Душа уже, а тряпка:
не хочется ни властности, ни драк,
на Душу давит ведомственный мрак
и нет в ней ни надежды, ни порядка…
…Соседствуя со слабым ветерком,
сквозь щёлку луч упёрся в паутину,
грозил на паука воссесть верхом.
«Я так же, – узник сетовал рутинно, –
недавно был на воле пауком
и в камеры сажал невозмутимо.
Когда иной дала судьба уклон,
я с горечью узнал: паук – мудила»…
...Когда в чулан, где чах Пьер де Жерон,
вошёл инициатор заточенья,
едва ль кто больший нанести урон
мог нервам Пьера. Вот уж огорченье!
С рожденья Пьер не видел хуже морд,
но поздно было притворяться трупом.
Шёл первым д'Артаньян, за ним уступом
его «жена», а вслед – барбос Клемонт.
– Открой глаза, предатель, не лукавь! –
сержант зло буркнул в адрес арестанта. –
Сомлел? Сейчас крутить нам будешь сальто!..
Страшней плохого сна дурная явь.
Увидеть вдруг со сна не просто пугал,
а собственных убийц!.. Дар речи – прочь!
Да хоть кричи – себе уж не помочь!
Жерон стремглав вскочил, забился в угол.
Да, Пьер любой предвидел поворот,
но только не вторженье д'Артаньяна.
Пришёл убить?! Жизнь завершится рано!
Едва лишь д'Артаньян открыл свой рот,
как помутился у Жерона разум
и, не смотря на то, что пол был грязен
и буйства крыс немыслим был масштаб,
Пьер скорбно рухнул в обморок – был слаб
он со времён козацкого захвата.
Хлестала леди Пьера по щекам
усердно, но едва ли виновато.
Пьер укусил, едва очнувшись. – Хам! –
воскликнула мадам, отдёрнув руку,
но бить не стала. – Я ему, как другу,
оказываю помощь, чтоб не сдох,
а он – кусать! Видать, не так уж плох!
Однако, вы, шалун, тут засиделись!
– О, сжальтесь! Я – безвредный арестант!
– Почувствуйте себя вождём в седле, plies.
Карета мэра – тоже вариант.
Идёмте! Такова цена свободы!
Узнает вас вся Франция, когда
тут нынче присягнут вам сумасброды.
Поймите, Пьер, у вас есть только два
пути, но верный даст вам лишь Людовик.
– Да ты – шпионка! – выкрикнул Клемонт. –
Нет, что нам может дать король-католик?!
Мы откупорим первым дублем порт,
ну, а вторым – примкнём, скорее, к Карлу,
деля с ним общность веры, хоть сто лет!
Шарль сунул в нос сержанту пистолет:
– Сейчас я представляю Божью кару
конкретно для тебя, тупой осёл!
Надеюсь на твоё благоразумье.
Не будем выносить из дома сор,
коль сообща с Умом глаза разуем.
Уймись, чтоб выжить и продлить контракт!
Сержантов королю тупых не надо!
Вот де Жерон – твой шеф – и этот факт
усвоить Ла-Рошель пусть будет рада!
Растерянный и жалкий де Жерон
смотрел всё это время на красотку.
Всё страшно, даже выйти за решётку...
– Коль эту мы войну переживём,
твоей я стану... в нашей Ла-Рошели, –
она едва не висла уж на шее
у Пьера, в ухо вкрадчиво шепча.
От порции едва ли славных чар,
присущих искусительницам-сводням,
которых отродясь Пьер не встречал,
от нежных слов, развеявших печаль,
несчастный ощутил себя способным
на многое, чтоб стать творцом рогов
на темени несносного гасконца.
Так пусть у короля с восходом солнца
вновь станет на один из городов
побольше после сдачи Ла-Рошели!
И пусть прелату ведьмы ворожат!
Отнюдь не долго сам себя сержант
готов терпеть был в качестве мишени
для ловкого испанца-наглеца.
Клемонт сориентировался скоро.
Пред ним шпионка, враг, но… от лица
красотки оторвать не можно взора!
До сей поры то гневен, то уныл,
подсуетился он и тон сменил.
– Сейчас я замещаю коменданта.
Что пользы от иного варианта?!
Зачем вам этот сломленный старик?! –
шептал Клемонт шпионке напрямик. –
Я смел, находчив, молод, между прочим.
Что если смену власти мы отсрочим?
Я, знаете ли, тоже ведь не прочь,
чтоб вы шепнули мне: я стану вашей.
Я многим больше смог бы вам помочь.
– Что ж сделаете вы для пользы вящей?
– Да мне без вас не жить, хоть околей! –
шептал всё жарче плут на ухо ей. –
Могу я день и ночь петь серенады,
без устали любить... Мои солдаты
в любое время ночи или дня
беспрекословно слушают меня.
И с вверенным мне малым гарнизоном,
в бой не идущим, но вооружённым,
я буду к вам лоялен до тех пор,
пока не разрешится спор на море.
– Вы что же, нас не видите в упор?!
Тогда останьтесь сами тут в каморе,
а де Жерон возглавит гарнизон,
и утром королю мы поднесём
ключ от ворот мятежной Ла-Рошели.
– Ах, даже так?! Ну, да. Да неужели
я сам не помогу вам, коль на кон
поставлен шанс не сдохнуть дураком?!
Продлите де Жерону заточенье –
я сам исполню ваши порученья!
– Возлюбите врагов своих? – Норм их
я не приемлю, но за вас – горОй я!
– Такого вот и надо мне героя!
Понять несложно, глянув лишь на миг:
блондинка не нуждается в рекламах!
Оценивающе кокетлив взор
у писаной красотки. Что мужлан мог
ей противопоставить?! На измор
брала ему подобных искушеньем:
– Содействуйте и я вас полюблю!
А станете надежд моих крушеньем,
я вас в два счёта лично погублю!
Ну, что? Ко мне любовью ты проникся?
Продашь нас – и тебя ждёт смерть, не штраф!
– Я б к вам переметнулся напрямик сам,
но мне помехой воинский Устав.
– Тебе любой устав – не догма, – мило
съязвила Клер. – Ты мне служи, шельмец!
Клемонт, какой ни есть, сержант-громила
от радости запрыгал, как юнец.
– Я рада взять на службу вас обоих.
Есть толк и в молодом, и в пожилом.
– Я, чтоб не класть народ в грядущих бойнях,
склонюсь пред королём, – всплакнул Жерон.
– ...Хочу я, чтоб у караульной службы
не вызывал бы шока ваш приказ, –
обрисовала цели все и нужды
Клер рекрутам своим не без прикрас.
Ну, а насколько планы благородны,
в гармонии ль они между собой,
укажет принцип карточной колоды,
тасуемой, конечно же, Судьбой.
На прелести шпионки, на соблазны
как стимул, клюнул каждый индивид.
Клемонт и де Жерон, из неприязни
друг к другу, шли бок о бок, сделав вид,
что для него другой не существует.
Вот-вот Клер станет поводом для драк,
возможность получив увидеть, как
соперничества дух восторжествует.
– Предвижу разделение труда.
Мы отдаём приказы коменданту.
Он – по субординации сержанту.
Ну, а Клемонт – самим солдатам. Да? –
Шарль всюду оставался офицером.
Держал и по раздельности врагов,
и весь дуэт сомнительный их в целом
так пристально гасконец под прицелом,
что гугеноты риск своих шагов,
хоть и из разных выбрались углов,
соизмеряли с пистолетной пулей.
И лишь потом с приманкой белокурой...
(продолжение в http://www.stihi.ru/2018/06/28/1689)