Пока надвигался влажный лес ожиданий,
дым узловатый возносился к зоркому небу –
учила друзей наизусть, взглядов не выбирала,
стен никаких не видела, кроме последней…
Любая горячая исповедь мутными делает стекла.
Все твои лестницы, Город, сломаны этажами.
Ну, а дойдёшь наверх – одни слуховые окна.
Так и прождёшь всю жизнь, чтоб поняли и удержали…
В Городе, насквозь промытом фонарным светом,
прячется тень, прилипая к ногам прохожих.
Заворожённо сходят на нет предметы,
а воды отходят, или слазят змеиной кожей.
Спускаются с неба паучьи белые орды.
Я вижу – мыльную пену. Бог умывает руки.
Значит, совсем немного осталось звучать гордо,
разбавляя орган метели воем оставленной суки.
Прямому взгляду настанет конечная остановка.
Состав загонят под своды сумрачного депо.
И встанут у изголовья одни слуховые окна.
Услышавшие, удержавшие, мутные до сих пор…