Он никого уже не любит.
Он в зарослях железных блудит
матёрым мартовским котом,
не оставляя на потом
ни строчки, ни тропинки узкой,
и в этом он почти что русский.
И что бы он ни отыскал,
все превращается в металл.
Цветок в руках его ржавеет,
и это он один умеет.
Над мировою свалкой чувств
он, намагниченный, поднялся,
и весь металл ему достался.
И кажется, что всех искусств не хватит,
чтобы переплавить
осадок этот мировой;
он проникает в кровь с водой,
уставшей в битвах очищенья,
и за чужие прегрешенья
поэт расплатится судьбой.
1994