ЙЕРУШАЛАИМ
И опять этот профиль...
Дивный вид!
— Как тебе на Голгофе?
— Здесь сквозит...
И опять эта осень.
Птичий крик.
— Как тебе на погосте?
— Я привык...
И опять это небо.
Звездный дождь.
— Как давно я здесь не был!
— Это ложь...
И опять этот город.
Белый склеп.
— Чу! — рассвет будет скоро.
— Я ослеп...
И опять у подножья
цепь охран...
— Что там строится, Боже?
— Третий Храм.
2015
* * *
У СТЕН ИЕРУСАЛИМА
Как перелётных птиц недремлющий инстинкт
зовёт тесниться на Галапагосских —
далёких островах, — так отголоски
молитв забытых, пращуров погосты
из глубины веков взывали... Но в пути
был слишком долго одинокий странник...
...Оливковые рощи, вкруг — песчаник
и отложения осадочных пород,
и жар ста тысяч адских сковород,
и это небо — нас под ним венчали, —
и миллионы глаз, исполненных печали,
и для печали избранный народ...
О, Эрец Исраэль, я вечный пленник,
и вечный твой должник — в забытых снах
ты мне являлась... Перелётных птах
я повторил судьбу — и преклоню колени
пред памятью ушедших поколений
и белизной сверкающих могил...
О, как моя любовь невыносима!
Я вновь стою у стен Иерусалима —
и снова эта тишь, и эта осень...
Когда же Высший Суд ответа спросит —
пройдя лихой судьбы чересполосье,
скажу лишь в оправданье: "Я любил..."
2017
* * *
VIA DOLOROSA
Нестройный хор дрожащих голосов
толпящихся с молитвою в преддверье...
Воздастся — по набору хромосом,
а спросится здесь с каждого по вере.
Ни догмами несущий зло адепт,
ни по неведенью добро творящий грешник,
ни пилигрим, что в рубище одет —
не различимы в темноте кромешной
пределов Сепулькерии святой,—
в молчании слезой застыли камни.
И вознесен молитвой Город золотой,
над Вечностью паря и облаками...
1991
* * *
НА МАСЛИЧНОЙ ГОРЕ
Здесь нет лица в наличности. Нет лика.
Безлика личность здесь, как базилика,
что в блеске куполов медовых ягод
средь синагог, мечетей, храмов, пагод...
Лицом к лицу — все лица растворяет —
и тем безличность олицетворяет.
Дух времени пронизан Божьим Духом,
и благовест звенит, звенит над ухом.
Здесь тянутся сквозь тернии не к звёздам —
здесь древним поклоняются погостам.
Здесь нету лиц — они давно изъяты.
Лишь падать ниц. И верить в то, что свято.
Иерушалаим, 6 Тамуза 5778 года.
* * *
ПОД ЗВЁЗДНЫМ НЕБОМ ИЕРУСАЛИМА
Четыре хупы под звёздным небом Иерусалима —
четыре зала во дворце торжеств,
раввины читают ктубу —
четыре пары соединяют судьбу —
неожиданно щедрый жест
Того, чья сущность едина и неделима.
Четыре разбитых стакана под чёрным небом,
четыре клятвы на верность, и
четыре бокала вина,
выпитые до дна...
Скрипач сжимает смычок в горсти —
грусть, молчи! О, молчанье — грусти.
Я не был счастлив, скрипач, — не был, не был...
Пой же мне фрейлахс, о, клейзмер, пой!
Я никогда не стоял под хупой.
Я катался в снегу и Богу кричал: "Слепой!"
Я дрожал в безумном бреду и Богу кричал: "Скупой!"
Я никого не одаривал обручальным кольцом
и ни с кем никогда не стоял под венцом...
Как ты мог,— я Богу кричал — как ты мог?!
Ведь Ты всё можешь,— кричал я, — ведь Ты же Бог!..
Четыре счастья светятся под луной...
Как же Ты мог так поступить со мной?
— Я Всемогущий — потому-то и это смог!
Так ответил Бог, дуя в свой золотистый рог.
________
* Хупа — свадебный балдахин
* Ктуба — свадебный контракт
* На еврейской свадьбе жених разбивает ногой стакан и произносит клятву: "Да отсохнет моя правая рука, если я забуду тебя, Иерусалим!" — в память о разрушении Первого и Второго Храмов.
* "Фрейлахс" — весёлая мелодия
* Клейзмер — еврейский музыкант
* Золотистый рог — аллюзия на шофар — ритуальный рог. Звук шофара должен возвестить о приходе Мессии. И тогда люди получат ответы на все свои вопросы.
2018
* * *
СОН О ИЕРУСАЛИМЕ
Дома своей морщинистою кожей
лицо покрыли Города Святого.
И в каждом мною встреченном прохожем
я узнавал невидимого Бога.
В огромных "штраймлах", "китлах" долгопятых
брели, как королевские пингвины —
похожи ликом на богов распятых,
чисты лишь пред Ашемом и невинны.
Завёрнутые в белые талиты,
в своих средневековых одеяньях,
подобием казались царской свиты...
Так шли они когда-то на закланье.
С небес палило солнце с летней страстью,
евреи шли и обливались потом,
но лица их сияли светом счастья,
горя свечами царственной Субботы.
Но шли они не мимо — сквозь меня — и,
всё умножаясь, словно Божье войско,
крепя свой шаг, свои ряды ровняли.
Я истончался и, утратив свойства
физического тела, растворялся
в пространстве окружающем, как призрак.
Я с бренной оболочкой расставался,
и, отражаясь лишь в небесных призмах,
в своём бессилье перед мощной ратью —
поскольку был невидим и неслышим —
из сил последних прокричал им: "Братья!
Мы воздухом одним — и Богом — дышим!"
Но мне в ответ — упорное молчанье...
Над Городом сиял небесный купол.
Шли молча люди в чёрных одеяньях,
а я как будто из народа выпал.
И понял я: ни в этом мире тесном
нет места мне — ни в Царствии Небесном.
__________
Штраймл — круглый головной убор хасидов, отороченный тёмным мехом соболя или куницы
Китл — шёлковый халат, длинный и широкий, который носили евреи в Средние века по праздникам и Субботам
Талит — молитвенное облачение (покрывало) иудея