Была середина запоя.
Я с белочкой жить привыкал.
Не знал я, число какое
И счёт потерял векам.
Сидел я без дела и света.
Но билась в припадке душа.
Таскала мне водку соседка.
Мы пили на брудершафт.
Я ржал и рыдал безутешно,
Долбил себя в грудь кулаком.
А белочка грызла орешки
И прыгала под потолком.
И сердце моё скакало
С бельчонком наперегонки.
И что-то меня держало
В полшага от Стикса-реки…
…Была середина июля.
В обнимку полянкой мы шли.
Мы славно с тобой отдохнули,
Покушали вкусный шашлык.
Трепал твои локоны ветер
В мерцанье ночного костра.
Мечтали, как малые дети,
О чём-то с тобой до утра.
О как мне светило-фартило
В краях незатейливых тех,
Где не было краше картины,
Чем профиль твой нежный и смех.
И не было слаще мгновений,
Когда под ивовым кустом,
Забравшись ко мне на колени,
Ты сладко заснула потом.
Но утром картина поблекла.
Стремительно ты собралась.
Откуда-то спрыгнула белка
И жадно взирала на нас.
Да хоть бы наведался гризли –
Попотчевать нечем зверька.
Орехи вчера мы сгрызли –
Осталась одна шелуха.
Кончается всё когда-то.
Костёр дотрещал и погас.
Я руки развёл виновато:
В другой, мол, припрыгивай раз.
Как будто всё понял бельчонок,
На дерево тотчас взмыл.
И к мамке сбежала девчонка.
И больше не виделись мы…
…Вот так утекла и юность.
В запои, трясину непрух.
Но! Белочка-то вернулась.
И ты возвращайся.
Танюх…