Но что мне делать? Мне, чей дух
Исписан горькими ветрами,
Кто к счастью, к скорби равно глух,
Как и к горению страстями.
В ком мысль тревожная мелькнет
Довольствоваться лишь Тбилиси,
Чтоб дерзких дум прервать полет
Под сенью вечных кипарисов.
И Шопенгауэра кто
Решится сжечь ненастной ночью,
И жизнь рвалась наутро чтоб
Из-под написанных мной строчек.
О, няня, отчего, скажи,
Приход полуночных видений
Мечты рассеет в миражи;
Лишь в смерти нет моих сомнений.
Кружась, как вечные смерчи,
Ужалят демоны умело:
Напрасно мчался я в ночи
Со сломанным копьем и шлемом!