Про сосну, про ветер и про набор домино, который сидел в шезлонге
Заросший деревьями склон,
Посреди лиственных стрелок
Единственная сосна
Золота солнечных крон
Берёз посреди, белок,
Паутинок, травинок — одна.
В тёмной хвое вился терпкий оранжевый пыл.
Ещё в синем небе не строился верхний мост,
Сиял горизонт в холодном мерцающем свете,
Над быстрым течением пар бело-тюлевый плыл,
В синеющий угол сыпались первые звёзды,
Сметённые с края хвостами ленивой кометы.
На ступеньке сидели люди,
За столом на траве — людишки,
На шезлонге — набор домино.
Тишь лилась через капни запруды.
И повсюду шептали книжки:
Про пиратов, цветы и вино.
Сосновую рыжую краску
Вьюном обвивал невесомым
Над дощатым домом дым.
И вот уже краска погасла,
И лог за седой полосой
Под окнами неразличим.
Ветер упругими струями
Тысячей копий и конницей
Матовый дым рвал.
Дым сирени ласкал поцелуями,
Стлался по подоконникам
И на дне меж поленьями спал.
Налетит если ветер, налетит если —
Поднимет навстречу голову Человек,
Поднимет и Человечишко.
Налетит вечер если сухой и надтреснутый
Подсчитает араб, скажет грек,
И протянет перс руку над вечностью.
На ступеньке сидели люди,
За столом на траве — людишки,
На шезлонге — набор домино.
Тишь лилась через капни запруды.
И повсюду шептали книжки:
Про пиратов, цветы и вино.