Из вечной тьмы холодного щита
Мы улетали в край весны и света,
Жизнь начиналась с чистого листа
В саду желаний ветхого завета.
Марсельской Богоматери собор
В тумане осветил мне шаг к надежде,
Зелёный спуск альпийских снежных гор
Ласкал лазурный профиль побережья.
В последний раз на солнечный Прованс
Смотрел в зените неба голубого,
Судьбой на это выдан был аванс
В залог всего родного и святого.
Аванс швырнул, а счастье проиграл,
Поставив всё на стол шальной рулетки.
Казалось мне, я всё от жизни взял,
А разменял лишь, отдал за монетки.
Вдаль увлекал нас лёгкий ветерок
И исцелял душевные порезы,
Но замок Иф уже назначил срок
Под музыку влюблённой Марсельезы.
Теперь на мир смотрю я изнутри
И небо мне нарезано в решётку,
А вместо Канской пальмы лишь круги
Коломенской версты длинною в сотку.
Алеть остался в памяти закат
В смоковницах и красках Провансаля
И Грасса шлейф парфюма аромат
В ажурных ложах чёрного вуаля.
Каштаны ели прямо на ходу,
Спускаясь по тенистому бульвару,
Кружили по ривьере как в бреду,
Прислушиваясь к птичьему базару.
Взлетали ввысь на белом колесе
Над крышами французского квартала,
Пылал костром янтарь в твоей косе,
Луна волну морскую целовала.
Теперь она целует на валу
Тюремные глазницы цитадели,
У сатаны на Волондском балу
Играю я на дьявольской свирели.
Смолистый снег ложится у ворот
И ветер злой жжёт лица на морозе,
Ведь в том раю потоплен был мой плот,
Его останки смыли наши слёзы.
Погаснут свечи, занавес спадёт,
Забудутся невзгоды и страданья
И всё когда-то кончится, пройдёт,
Но не стереть мне те воспоминанья.
Не разгадать вовек и не понять
Загадок Божьей силы проведенья:
Марсельская хранит Благая Мать
Коломенского зека в заточеньи.