В Европу вырубил оконище, пахал за семерых один,
Водилось на Руси и слово, хватало стоеросовых дубин,
На дыбу шли и на ура, монахи, беглые, дворяне и рабы,
Царил Пётр смерти вопреки, под залпы пушек, до седин!
Живёт не тужит на ветру, меж вьюг полярный мак!
В пустынях Арктики суровой рвёт лепестками мрак,
Чаруют жгучей красотой отважные цветов лужайки,
Несёт букет жене пингвин, кряхтит отряхивая фрак!
Кто человек? Венец творения терновый, обезьяна?
Средь искривлённых временем эпох, потомок океана?
Средь вдохновлённых ужасом молитв - самаритянин?
Тайфун рождённый суетой сует на донышке стакана?
За подсознание скользит душа, мой утлый бриг,
Туманность Андромеды и Кассиопеи тусклый блик,
Нетленную Материю "кротовых нор" пущу на паруса,
Под горизонт событий челн скользит, дорога пшик!
Бег бесконечный света мне бы мыслью перегнать,
Измерить времени концы и Матрицу бы разобрать,
Потуги тщетны, плющит ум, а мне бы приподняться,
Распластанный валяюсь я в пыли, а мне бы встать!
В житейской суете жизнь совратил Порок!
Неволил Правду он, скрутил в бараний рог,
Он Кривду приодел, ссудил ей, зажигал её,
Порок судим? Судья небось? Надеюсь строг?
Длиннее жизни миг, жизнь - разноцветное виденье,
Мечта, полёт, страсть, эйфория, ужас, блеф, забвенье,
Растает льдинкой смерть, жизнь - молнии подобна,
День - призрачный мираж, ночь - ветра вдохновенье!
И дольше вечности уютный миг, а жизнь короче мига,
Житейская, зачитана до чёрных дыр пространства, книга,
И Соломоново тавро кладёт туман, и практикует смерть,
Ломая Вечности уклад, факир блефует в миг блицкрига!