ЗЕРКАЛА…
С утра прохладно и дождливо.
В окно сосна. А бес - в ребро…
Но зеркала глядят учтиво,
Хотя им пыльным - всё одно.
Мы отражаемся случайно,
Для них не важен наш уход,
Когда в конце святая тайна
Под звёзды душу призовёт…
МОЦАРТ И БРОДЯГИ…
Прохлада дождика июня,
Четыре утренних часа.
Развесил ливень с крыши нюни-
Капелей звонких голоса.
Играет Моцарта бродяга,
И слышит Моцарт ноты… там.
Он - гений и к тому ж – трудяга,
Подсказки шлёт нам - бамбукам…
Пять минут тишины…
Я услышал ночью тишину,
Показали пять минут отличья.
Грохоты забрали на войну,
Там, где смерть питалась свежей дичью.
Тишина стояла в полный рост
И звездой светила небосвода.
Вышла королевой на помост
Для показа дорого лота.
22 июня.
Этим утром много лет когда-то
Началась проклятая война.
Смерть косила правых, виноватых,
Без крестов и с ликами Христа.
Доставались поровну могилы
Братские, в траншеях, в полный рост.
Поищите, люди, в прошлом силы,
Чтоб не повторялся Холокост*…
*Холоко;ст (от англ. holocaust, из др.-греч. ;;;;;;;;;; — «всесожжение»):
•В широком смысле— преследование и массовое уничтожение нацистами представителей различных этнических и социальных групп (советских военнопленных, поляков, евреев, цыган, гомосексуальных мужчин, масонов, безнадёжно больных и инвалидов и др.) в период существования нацистской Германии.
НОЧЬ.
Серым волком спела электричка,
Улетела, разогнав мой сон:
«Что же ты шумишь во тьме, сестричка.
Я твоим разбоем поражён?»
Закурил бы, если бы не бросил…
Но подумал сразу про тебя:
«Надо позвонить любимой в восемь»…
Часто кто-то будит нас… не зря…
УТРО.
Утро кантатой звучит петухами,
Вторит «синичный» дуэт.
Чувствую, рядом Господь где-то с нами
Прячет «хороших» от бед.
Да и «плохим» предлагается место,
Чтобы пошли в божий храм.
Грех отпускается батюшкой честно.
Судит Другой по делам...
ДЕНЬ.
Утро в сосновом бору,
Белки устроили гонки.
Луг под лучами в пару
Шалью кисейной и тонкой.
Солнце разгонит туман.
Выйдет из мрака Ярило:
«Здравствуй, родной автобан,
Гонкам добавлена сила».
РАССВЕТ.
Подумал, что забили петуха.
Но вдруг напомнил о себе, зараза,
Прокукарекал франт четыре раза,
Фальшивя строй диезами слегка.
Ах, всё не так! Не ровен звуков строй,
Не так берёт, нет чувства совершенства,
Ошибок воз. Но есть одно блаженство:
«В гареме кур он – шах, он - молодой»…
ГОРЯЧИЙ КЛЮЧ.
Петух-будильник заорал с рассвета.
Горячий Ключ-не Сочи, господа.
Провинциальный быт люблю за это,
Душою отдыхаю завсегда.
Несёт парное молоко сторонка,
Прохладой веет повзрослевший сквер.
Не так по моде выглядят девчонка.
Но скромность ставлю и себе в пример.
ВЕЧЕРЯ.
Закончен день, футбол на всех каналах.
Игра, как жизнь, и есть на всех судья.
Болельщиков из разных стран не мало,
Фортуна преподносит вензеля.
Орёт толпа, беснуется, клокочет.
Кто пиво пьёт, а кто в рот - валидол.
В Горячем пусто. Все на матче в Сочи.
За тот наркотик на людей не зол…
Лунный луч.
Вышла луна из-за туч,
Мышь промелькнула крылом.
В соснах застрял неба луч,
Что пробирался тайком.
Просто хотел рассказать,
Как одиноко в ночи,
Чтоб записал слог в тетрадь
Сказки, что носят лучи…
Горячий Ключ. 3-00 ночи…
Смеялись женщины продажно
Из ресторанного окна.
Мужчины басом эпатажным
Просили древнего вина.
Буфет закрытый отбивался,
Закуску мазали на хлеб.
А самый грозный целовался,
Шептал на ушко сто потреб.
Свои желания шальные,
Раскрыв секретнейший ПИН-код.
Смеялись женщины хмельные
И брали пьяных в оборот.
Мужчины сами мотыльками
Летели в жало огонька,
Назвавшись гордо - мужиками,
Приврав свободами слегка.
Развеселившись, расслабляясь,
Отдавшись тяге красоте...
Потом на утро удивляясь
Дыре в семейном кошельке.
Гуляй, коль можешь, до упада,
Позволь есенинскую прыть,
Чтоб оторваться как не надо,
И чтоб назавтра ночь забыть
В комбайне, в поле, на работе,
Считая с потами рубли…
Одна лишь ночь – в слепом полёте,
Наутро - след от конфетти...
Сидел в гостинице напротив,
Писал с натуры в три часа…
Ах, бабы, бабы! Как наркотик,
Июля жаркого - гроза…
14 дней.
Прошла, закончилась курсовка,
И распрямил массаж бока.
Поменьше станет «пробуксовка»
В трудах моих, наверняка.
А может быть лень - лежебока
Возьмёт в полон, в свой вражий плен.
Она, как женщина – пройдоха.
Я ж, к сожаленью - джентльмен…
РАЙСКАЯ ЖАРА.
Жаревом вздыбились даже иголки,
Ёжик в поникшей сосне.
Это не слухи, в ушах кривотолки:
Высшие силы в войне.
Морят жарой, и пота`ми разводят
Женщин от скользких мужчин.
И до экстаза любимых доводят
Ревностью, что без причин.
Нам размножаться в условиях юга
Трудно и пиво кругом.
Ты отдохни от желаний, подруга,
Страсть укротим январём.
Слабые, в общем, мужчины созданья,
Нужен кондиционер.
Женщина потная в первом свиданье-
Лишь для парилки пример.
Море спасает, ночное купанье,
Плещется голой форель.
Райская женщина-это не тайна,
Змея корыстная цель.
Жаревом вздыбились даже иголки,
Ёжик в поникшей сосне.
В пеклах от пота бои и размолвки…
Рай на бегущей волне...
Помидоры.
Заказал на рынке помидоры,
Что растит в колхозе Ибрагим.
На прилавке помидоров горы,
Тянут на себя прохожих взоры,
Шепчут проходящему укоры,
Вслед орут гипнозом чушь и вздоры,
Посылают мысленно изморы,
И с минором - звуками мажоры,
Ласковые страстные напоры,
Поперёк цветами светофоры:
«Килограмм тебе необходим»…
Чушь какая!.. Невозможно это
В рифму убеждать и умолять?
Пил сегодня воду из бювета,
Как обычно рано, до рассвета,
Съел на завтрак чашку винегрета,
Чту десятый пункт статьи Завета,
Не стрелял в дуэлях с пистолета,
Лысину прикрыл свою от лета,
Верю в действа денег, амулета,
И обоим кланяюсь за это:
«Что ж мне, помидоры покупать?»
Возмутился. Но подумал сразу:
«Ибрагим живёт в горах давно.
Лучше мне забыть о «задней» фразу,
Чтобы не нервировать отказом,
Горцы в гневе словно дикобразы,
Доброты в кино не зрел ни разу,
Точно из меня налепит зразы,
Или синяки прилепит к глазу,
Всё законно древнему намазу,
Здесь у горцев слово, как алмазы:
«Мне уже в метаньях - всё одно…»»
Шёл на рынок, словно гусь, на плаху.
Но услышал: «Умер Ибрагим.
В сто шестнадцать лет носил папаху,
Никогда к врагам не ведал страха,
Мог отдать последнюю рубаху,
В пятый раз послал к девчонке сваху.
Продолжает вся округа ахать:
«Ибрагим не мёд, не даже сахар,
Правда, утверждал, что друг Аллаха,
Русского отшельника монаха.
Как покой душе необходим…
А ещё оставил помидоры
Парню, что намедни обещал.
Договор для многих - просто вздоры,
И причина для вражды и ссоры,
Чтобы передёргивать затворы,
Счётчик банкам, гнусным кредиторам,
Чтобы подавились все обжоры,
От процентов и лихих поборов,
Чтоб квартал имели бы запоры,
Диарею каждой волчьей своре.
Ибрагим, дав слово, выполнял.
Положил я деньги на прилавок.
Не считая жадные рубли.
Лишь живые мы бываем правы,
Пишем каждый день романа главы,
Верим в случай и фортуну ставок,
Ненавидим в озерах пиявок,
А ещё - над слабыми расправу,
Верим в дом, семейную ораву,
В счастье не нужны венок и слава,
Каждый на уход имеет право,
Если договоры позади…