На этой картине всё, что с нами не приключилось, когда электричество отключилось, когда мы застряли в пробке или в кабинке лифта. Мы были по-детски робки, не знали искусства флирта и не хотели знать. Когда ты заправлял кровать, я сверлила паркет глазами. Нам было на всё плевать, ты дергал смешно плечами, мы ели и пили дрянь.
А на картине экая филигрань, мастерство и шик! Но кажется, ты от меня отвык. Видишь, мы тут сидим вальяжно в унылых позах. На ложе розы, вся комната в скверных розах, но нас они не смущают. По телевиденью обещают, что всё будет очень гуд, но мы как пара больных паскуд ничему не верим. Ты закрываешь двери на три замка. Я отчаянно жду звонка, прячу сотовый телефон в складки платья. На столе изысканные оладья под соусом бальзамик. Я спрошу тебя напрямик: "Ты сегодня ночуешь у новой дамы?" Ты кивнешь, подождав рекламы, соберешься и выйдешь в ночь. Я ничем не смогу помочь ни тебе, ни себе, ни нам. В окно выбросив старый хлам, наконец возьму телефон.
- Он ушел?
- Это был не он. В любом случае, приходи.
Я прижму телефон к груди и начну себя ненавидеть. "Он посмел тебя так обидеть?" - спросит мой полуночный гость. Я скажу, что я ржавый гвоздь и "забей меня в эту стену". Он польет за меня драцену и накапает валерьянки. Я скажу, что играю в прятки и заберусь под стол. Он поставит мне мой укол и присядет на край дивана. Я скажу: "Ты моя нирвана", поцелую его в висок. Он привычно нальет мне сок и прильнет к губам. Я скажу, что он мой бальзам и свернусь неживым клубочком. Он утрет мне слезу платочком и уйдет по своим делам. Я верну домой старый хлам, на лицо налеплю улыбку.
"Знаешь, я совершил ошибку", - это ты говоришь мне утром и становишься на колени. "Знаешь, эта дрянная Энни, просто жалкая злая дура. Я лишь жертва, я раб Амура, и теперь я прошу прощения. Ты, достойная восхищения, умиления и любви, прокляни меня, разорви!" Я спокойно смотрю с картины. Жестом признанной балерины провожу по твоей щеке. На исковерканном языке с нашим родным акцентом говорю, что люблю тебя. Повторяю неоднократно. И любовь с небольшим процентом возвратится ко мне обратно.
***
Кажется, это всё. Художник подобен Богу. Ты не смог побороть тревогу и спросил меня: "Это мы? Это то, что случится с нами? Я отдам тебе жизнь взаймы - ароматами, голосами, строками из стихов и песен. Мир наш будет умен и весел. Я к чертям сожгу полотно. Нам ведь лучшее суждено". Я смотрю на него и верю, что не он уходил за двери, что картина и правда - брак. И художник не Бог. Дурак. Достаю из кармана спички, пламя жадно съедает краску, а потом уголок таблички, на которой "Курить - опасно, а не верите - будет БАМ". Только мы им не по зубам, этим взрывам и химикатам. Мы ругнемся последним матом, сиганув в наглый рот окна.
Нас ждут лучшие времена.
04.02.2017