Тринадцатый бог
спрятал в песочном одиночестве семя,
украденное у матери Моря,
уложил на жгучее сердце земли,
смастерил колыбель из веток ивы плакучей,
запеленал так, чтобы тень не бросало оно
на тьму, что темнее мглы,
и тишине приказал молчать.
Включил два солнца, семь лун,
млечный блеск втоптал в живот ночи,
и ушёл, обронив две капли
кровного молока,
с рукава, что коснулось груди опустевшего лета
на прутья тёплого ложа.
Семя им своё тело омыло, захмелело свободой
и вросло нежной кожей в колыбель пустоты.
Та вняла, раскачалась, тишину пробуждая,
и корнями пробила все стороны мглы.
И тянулось дитя, не дыша, прорываясь
через слой огрубевшей сухой долготы,
и взросло юным деревом
над тощей землёю,
раскинуло ветви -
с листьев слёзы текли…
«Пей, моя вторая мать, душу морей»,-
шептали миражи…