-1-
- Привет, малышка. Давно меня ждешь?
- Я всегда жду тебя,но ты редко приходишь.
- Прости, просто я очень занята, правда....
- Понимаю...
Косички ниже выступающих лопаток, с вплетенными капроновыми бантами, челка до бровей, худенькие ножки с торчащими коленками из под коричневого платьица и черного фартука, на котором красуется октябрятский значок - школьная форма советского образца.
«Смешная», - подумала я. А вслух сказала:
- Ну пойдем, погуляем. Покажешь мне, как тут все... было.
- А ты не помнишь? - удивленно спросила она.
- Плохо помню, смутно. Потому и пришла. А то бы еще не скоро встретились. Но, понимаешь, я заметила, что прошлое быстро забывается. Оно становится ненужным, незначительным.
В новом столетии почти никто не вспоминает историю этого сада, "Зону здоровья", доброго профессора и многое другое. Так не должно быть.
- Совсем никто? - глазки под челкой вопросительно смотрели на меня.
- Идем. Я для того и здесь, ради этой памяти. Ради нашей семьи. Ради нашего любимого Баку.
-2-
Мы прошли мимо школы, где учился мой отец, я и потом оба моих сына, и перешли дорогу к площади перед метро Баксовет.
- Знаешь, как выглядит эта станция метро в двадцать первом веке? - спросила я.
- В двадцать пееервом? - выдохнула она,- Нееет. Как?
- Как стеклянная пирамида. Я похожую видела в Париже перед Лувром.
- Ух тыы! Не представляю. А разве сейчас плохо? Ну, - запнулась малышка, - как в моё время.
- Почему же, очень хорошо. Просто иначе.
Она кивнула и задумалась.
Мы спустились несколько ступенек и оказались на широкой аллее, ведущей к Филармонии.
- Давай поиграем, - предложила я, - будем вспоминать по очереди все названия этого сада, куда мы сейчас пришли. Кто первый остановится, тот проиграл.
- Давай! - подпрыгнула она, - Я много знаю!
- Начинай!
- Губернаторский сад
- Хорошо. Я скажу Сад Революции
- Сад Пионеров и школьников.
- Отлично. Сад Филармонии.
- Сад «Зоны Здоровья»
- Умничка. Сад Вахида.
Она задумалась:
- А больше нет названий.
- Есть, малышка. По-началу это был просто "Городской сад". Он появился во второй половине девятнадцатого века, когда снесли наружную крепостную стену, раньше располагавшуюся перед внутренней, окружающей Ичери шехер, и образовавшееся место стали озеленять. Городской сад долгое время был единственным местом летнего отдыха бакинцев.
Позже его стали называть Михайловским. Потом Губернаторским. И дальше названия присоединялись уже по мере изменения временных реалий.
А хочешь, расскажу одну историю, связанную с ним?
- Хочу!
- Ну слушай. В старину жил был садовник Пири. Работал в частном имении у богатых людей. И такие были у него умелые руки, что цветы и деревья, за которыми он ухаживал, росли и цвели лучше, чем у соседей. Люди приезжали посмотреть на необыкновенный сад, а владельцы были очень им горды. Но так случилось, что старый хозяин поместья умер, а его сын, который жил в другом городе, решил продать отцовский дом. Садовника расчитали и отпустили. Бедный старик, оставшись без работы, совсем обеднел и умирал с голоду. А в это время в центре города начали обустраивать новую зелёную зону. По распоряжению властей привезли и посадили редкие красивые деревья. А как смотреть за ними - никто не знал. И тут вспомнили про садовника Пири.
Нашли его исхудавшего, слабого и спросили, сможет ли он работать? Старик, конечно же, с радостью согласился и на следующий же день принялся за дело.
Сад хорошел день ото дня, и становился любимым местом отдыха горожан . Деревья росли и давали тень, цветы цвели и благоухали. Днем здесь гуляли знатные дамы под белыми кружевными зонтиками. Гувернантки приводили детишек побегать на воздухе. А вечерами, когда город окутывала темнота, сюда прибегали влюбленные, чтобы уединиться в его темных уголках.
Ведь единственным источником света здесь был свет луны в ясные ночи полнолуния.
Но вскоре горожане стали жаловаться, что мимо сада опасно ходить, потому что появились в нем ночные воры и бандиты, которые пользуясь темнотой, нападали и обворовывали прохожих.
Задумалась городская управа, как осветить сад, ведь электричества в ту пору еще не было. И вот решено было установить на аллеях керосиновые фонари. А зажигать их каждый вечер поручили тому же садовнику, дедушке Пири.
Конечно, светили они тускло, но все же их свет помешал воришкам осуществлять свои грязные дела, и вечерами здесь стало более оживленно и людно.
Прошло несколько лет, в городе появилось электричество, и власти распорядились заменить эти фонари на ламповые. Хотели сломать старые керосинки, но за них вступился дед Пири. Он сказал, что неизвестно, как еще новые источники света работать будут, а старые надежные и никогда не подводили.
Садовника в городе уважали, к мнению его прислушались.
Конечно, современные фонари светили намного ярче и нравились людям гораздо больше.
Однако, однажды что-то пошло не так, свет погас и городской сад погрузился в кромешную тьму. Проводка то ли повредилась, то ли отсырела, ведь с электричеством еще не умели правильно обращаться. И тут опять вспомнили про керосиновые фонарики. И опять дедушка Пири зажигал их каждый вечер, приговаривая : «Нас, стариков, рано списывать, мы еще поработаем, да получше любого новичка». И непонятно было, о чем он говорит, о себе или о фонарях, потому что судьбы их были похожи.
Вот и вся история. И знаешь, она почти правдивая, разве что садовника, возможно, звали иначе. Я о ней из интернета узнала.
- Из чего?
- Вырастешь, узнаешь. Лучше пойдем, покажешь мне все. Я соскучилась.
- Ну смотри, вот спортивные залы «Зоны здоровья». В самой верхней части садика, помнишь?
- Помню. Там всегда раньше пожилые люди сидя и стоя прямо на открытой площадке делали упражнения с палочками и мячами. Даже зимой, в хорошую погоду.
- И сейчас делают. Смотри, вот же они. Слышишь «вдох – выдох - вдох – выдох». Площадка ограждена решеткой. Я люблю цепляться пальцами, прилипать носом к решеткам и смотреть. А бабушки и дедушки оттуда мне улыбаются!
- Ты подойди ближе, а я.. издалека.
- Почему?
- Потому что больно осознавать, что это всего лишь прошлое, - прошептала я, не желая, чтоб она услышала, и пытаясь подавить предательски выступившие слёзы.
К счастью, она не заметила, потому что поскакала вприпрыжку смотреть, как старички делают зарядку.
-3-
Мы спустились чуть ниже, на второй ярус сада. Здесь полукольцами бил большой фонтан. Вокруг располагались покатые скамейки. На голых ветвях высоких деревьев громко щебетали воробьи. Они то и дело проворно слетали на землю в поисках упавших семечек или хлебных крошек, которые щедро насыпали им гуляющие с нянями и бабушками детишки.
Мы не стали останавливаться и пошли дальше.
На третьем ярусе, примыкая к крепостной стене, находилось небольшое одноэтажное строение. Ступеньки вели на крылечко с деревянной дверцей. За окнами видно было, как сидят в кабинетах люди в белых халатах. А сбоку, в стеклянной оранжерее, росли красивейшие большие растения: огромный зеленый фикус, роскошная китайская роза, усыпанная ярко-красными, как огоньки, цветами, и много других деревьев и цветов в больших тяжелых кадках.
Как же я скучаю по всему этому...
Перед зданием работали лопатами на газоне пожилые люди. Моя спутница помахала им рукой, а они заулыбались ей в ответ.
- Ты их знаешь? Это садовники? - спросила я
- Нееет, - протяжно ответила малышка, - это же пенсионеры, посетители «Зоны здоровья» на оздоровительных работах, ты что, не помнишь?
Действительно, как я сама не догадалась.
Ведь невысокое здание под названием "Зона здоровья" - это волшебное место, куда пожилые люди приходят за чудесным даром - собственным здоровьем. И они его тут получают. В этом самом саду, в этом небольшом неприметном домике работает добрый волшебник - профессор медицинских наук со своей прекрасной командой помощников, которые знают, как без лекарств и уколов лечить людей. Здесь прописывают ароматы цветов и трав, работу на свежем воздухе, морские ванны, музыку, движение, а самое главное - для каждого находится специальная, только для него предназначенная доза внимания и понимания. И этот нехитрый рецепт обладает поистине чудодейственным эффектом.
Сейчас, в моем двадцать первом веке, мало кто верит в эту волшебную терапию. А тогда, в шестидесятых и семидесятых двадцатого века, к Профессору приезжали перенимать опыт многие специалисты медицинских наук из таких стран, как Германия, Япония, США, Болгария и других. Я любила копаться в ящиках его секретера с книгами и бумагами, где лежали письма с благодарностями за полученные опыт и знания, ордена и медали. И я страшно гордилась, что мой дед - добрый волшебник, известный во всем мире!
-4-
Малышка прервала ход моих мыслей.
- Иди сюда, я тебя с дядей Аббасом познакомлю! - крикнула мне она.
Дядя Аббас, сидевший на скамейке под эвкалиптовым деревом, протянул ей леденец на палочке.
- Спасибо, - быстро проговорила моя спутница и засунула конфету в рот.
- Вы ее родственница? Я Вас тут не видел, - с улыбкой обратился ко мне пожилой мужчина.
- Да, - кивнула я.
- Садитесь. День сегодня солнечный, вот мы и пришли поработать. А чего дома отсиживаться. Работа на земле силы придает и настроение поднимает. Посадим цветы, они нас потом все лето будут радовать.
- А что, садовников нет? - задала я глупый вопрос, хотя уже знала на него ответ.
- А для чего они нам, - улыбнулся он. - Нам, старикам, двигаться надо, чем-то заполнять дни. Я ведь раньше после инфаркта прикован был к постели. Думал, так и помру, не вставая. А потом познакомился с нашим Волшебником-Профессором, начал по его методике заниматься, силы появились, энергия, друзья! А когда "Зона Здоровья" устроила спартакиаду по ручным играм, я участвовал и мы даже второе место заняли в команде по волейболу. Мне сейчас восемьдесят три, а ведь не дадите, - хитро подмигнул он мне и рассмеялся,- я и все мы тут получаем волшебное лечение и забываем про стариковские болячки.
А вот и бабушка Сона с тетей Галой идут. Наверно возвращаются с прогулки на катере. Их тоже "Зона" организует.
- День добрый, девчонки, - задорно окликнул он престарелых женщин. А те с улыбкой помахали ему в ответ.
- С катера?
- Нет, мы из цветочной оранжереи. Профессор прописал ароматы цветов вдыхать по двадцать минут в день для улучшения сна, - ответила одна из старушек, которая шла, опираясь на палочку.
Когда они прошли дальше, дядя Аббас полушепотом сказал:
- Знаешь, дочка, у бабушки Соны было пятеро сыновей. Все они на войне погибли. Муж умер десять лет назад, осталась она совсем одна. Однажды соседи почуяли запах газа из ее квартиры, вызвали участкового, дверь взломали, и успели спасти ее полуживую. Она хотела свести счеты с жизнью. Ноги болели, одышка, сердце..., ухаживать некому. Соседи, конечно, хлеб покупали и навещали, но тяжело ей было. Сдалась. Пролежала долго в больнице, потом уже почти решилась в дом престарелых переезжать. И тут кто-то ей про нашего Волшебника рассказал. Пришла она сюда с трудом и безо всякой надежды. А здесь ей такой прием и столько внимания оказали, что стала она потихоньку в себя приходить, оживать. Вот, видишь, ходит сама на таком подъеме, хоть и с палочкой, улыбается. А ведь раньше через каждые несколько шагов прихватывало сердце, без нитроглицерина из дома не выходила.
Дай Бог здоровья нашему дорогому Профессору и всему коллективу "Зоны здоровья". А внучку его мы тут все любим, она часто прибегает поиграть в саду, цветочки полить, с нами, стариками, поболтать. Хорошая девочка.
- Спасибо, - прошептала я.
- Ну, передохнул я, пойду еще вон те кустики подстригу,- сказал дядя Аббас и опираясь на лопатку, поднялся со скамейки.
- Приятно было побеседовать,- я встала тоже, - здоровья Вам.
Малышка дососала свой леденец и мы, взявшись за руки, спустились на самый нижний ярус сада, к площади Азнефть.
-5-
- Мне пора, - я остановилась и посмотрела на нее.
Она , глядя в пол, отозвалась гулким: -угу.
И вдруг подняла на меня глаза и почему-то шепотом спросила:
- Слушай, а как там сейчас? Ну, там, где ты?
- Нормально все там, малыш, только иначе. Совсем. И даже сад этот иной. И фонари, и скамейки, и деревья. И вот... место, где сейчас работает наш дед Волшебник..., пустое оно, просто площадка рядом с крепостной стеной, на которой висят большие красивые часы. Со временем все меняется, сперва незаметно, постепенно. А потом, однажды оказывается, что ты живешь уже в совершенно ином мире, где люди, дома, город, общество абсолютно непохожи на прежние. И ты становишься частью этого нового и приспосабливаешься к нему, как можешь.
- А как же "Зона здоровья"?
- Переехала в другую часть города, стала поликлиникой для пожилых, без всего этого... Ну, ты понимаешь.
Смотрящие на меня глазки погрустнели.
И я поспешила добавить:
- Слушай, не вешай нос. Все хорошо! "Зону здоровья" назовут именем Профессора, позже... когда... ну когда его самого уже не будет. А в этом саду посадят много красивых пальм и здесь поселятся настоящие зеленые попугаи. Для них на деревьях даже домики повесят. И вообще город знаешь какой красивый станет, трудно представить в твоем... семьдесят четвертом.
- Ты уходишь?
- Да. Я приду еще как-нибудь. Может быть, когда ты будешь чуточку старше, и мне опять нужна будет твоя помощь, чтобы о чем-нибудь вспомнить. Так интересно с тобой общаться, сравнивать, какая ты, и какая я. Что в тебе есть такого, что до сих пор есть во мне, а что кардинально изменилось. И знаешь, я люблю тебя, вот такую смешную худенькую девчонку с косичками, люблю этот чудесный сад, этот город, такой старый, и в то же время вечно молодой. И очень хочу верить, что все у нас у всех будет хорошо.
- 6-
Часы на старой, красиво освещенной крепостной стене показывают пять вечера. Запели куранты на Башне здания Баксовета.
Над головой покрикивают, перелетая с ветки на ветку, зеленые попугаи. Откуда они тут взялись, эти жители теплых африканских стран? И почему совсем не видно воробьев...
Старинный сад выглядит ухоженным и красивым. Лиственные деревья еще голые, но скоро придет весна и оденет их в яркие зеленые наряды. А сейчас переходящие из яруса в ярус наклонные аллеи украшают лохматые пальмы, которые, как и попугаи, неплохо адаптировались в нашем прекрасном южном городе.
Я немного замерзла, сидя на скамейке и копаясь в закоулках своей памяти. Грустить не хочется, в конце концов, жизнь течет вперед, и все в ней закономерно меняется.
А прошлое никуда не исчезает, оно здесь, с нами, пока есть те, кто хотят помнить.
(Моему деду, заслуженному деятелю науки, врачу-курортологу, профессору Шукюру Мамедовичу Гасанову посвящается.)