Ты должно быть из тех,
Кто не всегда помнит, как под утро лёг в постель.
От света фар монстры на стене,
Воспоминаний из детства почти нет.
“Унывать это грех. Улыбайся!” - говорили тебе все.
Даже те, кого ты отпустил наконец,
Спустя столько простив лет.
А тебе то что, если не отличить ночи от дней?
Если точка опоры на дне,
И никого нет лэптопа родней?
У кого-то фен или клей,
Кастанеда, Ошо или Ла-Вей.
У кого-то улицы - улей,
У кого-то убийца - хайвей.
Кат-сцена длиною в жизнь.
Всё по скриптам.
По ролям, и расписано на листах.
Все мы там. Пролистай.
По ходу сюжета расставлены умело слова.
И run time тасует нас по колодам,
Подобно картам.
Стоп, снято!
На камеру пару ремарок про тайминг,
И в монтаж.
Пусть нарезают там новый блокбастер -
Форсаж, Аватар или Фарго.
Но как всегда -
Хотели цветное кино,
А вышел недорисованный Аркхэм.
Сколько их верило в небо из перьев?
Сколько сбито порогов, чтобы выйти вровень со временем?
Теми ли по итогу стали те, кто на стену лезли?
Кто в попытках ответить “что, если?” дни неделями меряли?
И ты веришь им!
Бывая свидетелем их падений.
Надеясь, что не заденет,
Но чудес, увы, нет, гений...
Нет сцен, в которых были бы на пьедестале не звери,
Кто сохранил бы то, что моя подруга назвала
“Прикосноверие”.
Однажды мы уснём, и нас заточит сумрак.
Казалось бы - *** с ним.
Но в сознании точный рисунок:
Будто пульс - нить, остановка дыхания, рассудок спит.
Может повезет - и сразу, а может через пару суток возни.
Пронзит сознание неспетая мысль, что все мы
Это транзит из космоса в гетто на землю
По белым билетам.
И пока в висок не нацелено время, успеем ли где-то
Добавить в недорисованный Аркхэм хоть капельку цвета?
22-7-18