"Горькая услада воспоминаний..."
Альфред де Мюссе
* Дикие утки и гроты
Здешние дикие утки
казались более крупными,
чем в известных описаниях.
Рано утром огромными стаями
летели, хлопая крыльями,
в сторону Керченского залива.
Со своей высоты смотрели на горы,
на чернильно-черные гроты,
на выступы, сверкающие каменьями,
на пещеры и таинственные расселины.
* фон для мелодии дудки пастушьей
Вместе с летом пришел недвижный
долгий период затишья,
наполненный ожиданием:
море стихает,
ждет, кого-то высматривает
по своему дальнему фарватеру.
И только цикады
своими флейточками между скалами
ведут оркестровую музыку
фоном для дудки пастушьей.
* Тональность пейзажа
Волны коричневые, отливают бронзой;
высокая линия горизонта;
низкие облака - устрично-фиолетовые тени-
поблескивают на закате цинком и медью.
* пейзаж с магнолиями
Ночь жаркая, безветренная,
аромат магнолий исподволь, медленно
заволакивал балкон вместе
с легкими токами -
водоворотами
воздуха.
* Странница.
Как молчалив сегодня вечер.
мой Путь горит, все также Млечен.
Со мной всегда и всюду
мой скарб. Луна - изящней блюда
работы дагестанских мастеров.
создать прекраснее на зависть всех богов?
Но ревность их сведет в могилу! -
Умрут и так..., коль отыщу тебя, мой милый.
* Ночной пленэр
мазок за мазком, по искривленной поверхности
он искал фактов в поэзии,
но мир по-прежнему оставался загадкой:
улыбнувшись, художник указал на стайку
светляков среди пустынной
ночи, пустой и безвидной.
* пейзаж с лилиями, похожими на лотосы
* летняя ночь
можно всю ночь гулять до утра
под балдахином внеземного пространства
пока солнце не обнимет нас своим ярким
согревающим светом:
и птиц, и ящериц и поэтов.
* пейзаж вибрирующими глубинами неба.
ночной ветерок подул с севера - принес прохладу,
утром будет много росы на траве и на оконных рамах.
Прихотливо клубятся сгустки тумана,
то растягиваясь, то сжимаясь,
связывая плоскую долину
с вибрирующими глубинами
ночного неба.
*пейзаж с маленьким осликом
ослик — единственный такой во вселенной
маленький - само ослиное совершенство,
бежал по узкой тропинке,
навьюченный корзинками,
поднимая за собой шлейф пыли...
Мы видели его. Потом - забыли.
* хурма
в этом году, как никогда,
уродились хурма.
Плоды раскачиваются праздно
фонариками на празднике.
* Каштаны
морские летние грозы
карабкались по утесам
к роще огромных каштанов -
свидетелям тайных романов.
Перебирая могучии ветви,
каштаны вздыхают, шепчут
на непонятом нам диалекте,
в своем звуковом - тайном спектре.
* в саду под душистыми лаймами
в саду под душистыми лаймами,
я видел: дрожащее марево
меняло линию горизонта
по мере того, как солнце
поднималось все выше
к зениту.
* серое пятно
мы скользили вдоль Гибралтара
к более спокойному морю,
убаюкиваемые летучими облаками
и волнами
Земля позади - серое пятно -
увенчанное тучами ничто.
* пейзаж со пчелами
Мне в траве лесной мед да росы пить
и пчелиный рой за собой водить,
а зарей плясать - твой рожок, пастух,
не дает мне спать и тревожит слух,
и полдневный жар в речке растерять,
про жуков да мух песенки слагать,
а поздно в ночи, как пора уж спать,
мне траву да мох, как подушку, мять.
* несовместимость пейзжей
небо исчерченно сплошь
траекториями павших звезд,
волна прилива сохнет на пляже,
чайки кричат вслед уходящим.
художние ловит образы:
дом на острове,
во дворе прогуливаются куропатки
с красными лапками.
* пейзаж между двумя мирами
серебристая чайка кричала о близости моря,
а вскоре
громоподобный шум волн
вверг нас в первобытный восторг.
Голые, точно призраки,
мы попрыгали
в волны. Они с шипением
несли нас прочь от берега.
Радость, восторженность, молодость
нам позволили
войти в новое пространство познания.
Измученные морем, почти бездыханные,
мы позволили волнам выбросить нас на берег.
Откатываясь, вода хватала за щиколотки, шипела,
стараясь вернуть и утащить подальше
в свое неведомое пространсто.
Мы упали на раскаленный песок, обжигавший ноги,
и никакой тени на этой песчаной кромке.
Мы застряли
между двумя мирами.
* Шторм
крыльями черной доисторической птицы,
ночь билась в окна до первой зарницы,
Гранью невидимого черного кристалла
высвечивала гавань
* в маринах Адриатики
Разноцветные тенты и флаги,
роса на мачтах, на такелаже...
Вокруг теснились фелуки и галеасы
со косыми латинским парусами,
за шхунами, словно из книг Сабатини
выплыли каики и бригантины.
А в самом конце дальних доков
поджидали нас знаки из прошлого,
заселенного сильфами, гномами
из мира иного и незнакомого.
* скала Суниона
одиночество шагало со мной сквозь года,
не стераясь... даже когда,
стоя на ветреной палубе парохода,
я увидел из моря вставшую скалу Суниона.
* смена тональности
тьма окрашивалась в нежно-розовый цвет -
перламутр большой морской раковины
становился все глубже... пока рассвет
не достиг новой, насыщенной тональности.
***
в маринах Черногории
Разноцветные тенты и флаги,
утренняя роса на такелаже,
на мачтах... Ты засвидетельствовал:
«Ну вот, наконец-то встретились...»
Усевшись бок о бок на кнехт,
мы вспомнили о роскоши сигарет.
Вокруг теснились фелуки и галеасы
под косыми латинским парусами,
шхуны; словно из книг Сабатини
выплыли каики и бригантины.
А в самом конце доков
поджидали нас знаки из прошлого,
заселенного сильфами, гномами
мира иного и незнакомого.
* Звезда мировой оперы
отплытие задержалось из-за одного пассажира:
это был долговязый, беспутного вида
парень с длинными волосами,
по трапу протопавший босыми ногами.
Но проскальзывала иногда в его манерах
некая царственная надменность.
Чуть позже, когда через пару дней,
он вдруг встал на носу и запел
арию Риголетто
из Верди,
мы, услышав его голос, сразу поняли,
что перед нами звезда... и звезда мировой оперы.
* жена капитана
Помнишь? Ты, как всегда, опоздал.
Из - за тебя наш капитан
был мрачен, как актер, оставшийся не у дел.
Фуражку старый морской волк носил набекрень,
и щедр был невероятно:
предлагал всем выпить по стаканчику
вина "для защиты от сурового ветра" .
Но погода стояла теплая, безветренная…
Мы тебя ждали.
Мало-помалу
до краев налитые стаканы
веселили нас; и жена капитана
предложила спуститься в каюту,
маленькую и очень уютную.
...
* Вот и все
Матросы долго возились с канатами.
Ударились с грохотом о берег сходни.
Внутри у меня воцарилось молчание:
ожидание - монотонность.
Усевшись на палубный кнехт,
я вспомнил о роскоши сигарет.
Но вот... - ты. Реальней наглядных истин:
протянув ко мне руки, несмело хихикнув,
подошла, уткнулась в мое плечо.
Мы обнялись. Вот и все.