22.07.18 была презентация моей книги «Сонеты 21 го века» . С утра было солнце, в 12 часов прошёл густой, тёплый дождь. Я решил, что народу будет мало. Ошибся. Те, кого я хотел видеть пришли. Поэтому я читал сонеты без оглядки на вкусы публики. Присутствовали те, кому они нравятся. Обычно кричавшие неискренние браво, занимались своими делами.
Я не люблю стихов заумных,
Когда заходит ум за разум.
Я не люблю компаний шумных,
В которых спорят все и сразу.
Раскрепощенность позволила мне решить для себя несколько, обычно возникающих у автора вопросов. Читая:
Искрится снегом день нарядный! – я подумал: ни один графоман такого не напишет! Лучше только Пушкинское:
Мороз и солнце! День чудесный!
Чтобы ни говорили лютые критики, сами не сумевшие стать поэтами, поэтому начавшие учить других писать стихи и решать кто поэт - кто не поэт, строчки
От непогоды выцвели зарницы,
Бродяжат с ветром листья и дожди…
Пора разлук. Прощаться срок,
Октябрь цветы на клумбах старит.
Пытаясь отыскать листок,
Ветра по голым веткам шарят…
Волна волну подталкивает в спину,
Пока о берег грудь не разобьёт…
Это, конечно, поэзия! Причём высшей пробы.
Ничто не вечно – всё пройдёт:
Поссорятся друзья и братья,
В вождях обманется народ,
Сменив восторги на проклятья
Кто о наших днях сказал точнее? Всё это видим на развалинах СССР. Но свои мозги не вставишь, к тому же у каждого тщеславие. Недавно один теоретик из поэтического клуба, начал высмеивать Лермонтова за стихотворение «На смерть пота»:
С свинцом груди и жаждой мести – очень потешало его. Слышится с винцом в груди! Смешно! Мои слова о том, что писалось в состоянии шока, потрясения от великой потери, когда многие её не заметили, критика не остановили.
-Я могу в каждом стихотворении Пушкина огрехи найти.
«Мой дядя самых честных правил – здесь ямб
КогдА не в шУтку занемОг уже не чистый ямб, не хватает ударного слога! ШвЕд,рУсский кОлет, рУбит, рЕжет …И таких строчек множество. Критик захлёбывался от самодовольства. Как отличница первоклашка копирует прописи, так он хотел втиснуть поэзию в прописи теории. Так думали во времена Ломоносова: ОткрЫлась бЕздна звЁзд полнА. С той поры много воды утекло, поэзия на месте не стояла, прописи не помешали ей развиваться и достигать новых высот. Я подумал: Что бы сказал о моих стихах этот автор бледных, как чахоточная девушка сонетов?
Молодой, полный оптимизма и уверенности в своей непогрешимости сотрудник журнала говорит, сидящему напротив автору: Ваши стихи наш журнал напечатать не сможет. Ничто в них меня не задело, нигде не споткнулся, не царапнуло. А это для поэта хуже всего.
Прошли годы, поэт прославился и умер. Сотрудник журнала за это время поседел, от него пышет солидностью, во взгляде и голосе добродушие и мудрость. На годовщине смерти поэта он вспоминает: С первых, прочитанных мною строк, я понял это - талант. Я ещё сказал - это сильней Ахматовского: Сжала руки под чёрной вуалью.. .Он мне тогда не поверил. А у меня перед глазами стояла, мастерски нарисованная картина ссоры мужчины и женщины. Я до сих пор помню наизусть:
Рука поднялась и упала
Разрезала щёку слеза
Всего шесть слов, шесть ударов кистью и мы видим ярость мужчины. Женщину, инстинктивно, поднявшую руку для защиты, которая тут же бессильно падает, видим слезу, катящуюся по щеке. Кажется, что она, как скальпель разрезает щёку.
В ночь молнии крыльями били,
Хлестали, как плетью палач
Ярость ночной грозы доводит напряжение до предела. Молния- огненная жар птица, хлещет пылающими крыльями тьму, на доли секунды накаляя мрак, до белизны белых ночей, с треском расщепляется и плёткой семихвосткой хлещет мокрую землю.
Ну, много ли нужно усилий
Сказать, дорогая не плачь?
Не дают читателю остаться равнодушным, он становится мудрее и сможет при ссоре сказать нужные слова. И никаких назиданий, всё ясно без лишних слов. Прав Чехов: Краткость – сестра таланта.
С тех давних, прекрасных пор не могу забыть гениальный сонет:
Гроза в горах в разгаре лета, ну, кто ещё смог в четырёх словах описать и место, и время действия, при этом рыкающее рр рождает в читатели тревогу, ожидание чего то страшного.
Не заглушила пистолет – это гениальный приём. Автор ни слова не сказал про выстрел, но мы его слышим, он громче грома.
Гром грозно громыхнул в ответ опять раскаты рр, они вновь усиливают напряжение, но дальше спад Кавказ не отпустил поэта.
Становится ясно, что второго выстрела не было. Четыре строчки и картина дуэли готова, любой понимает, что это последние секунды жизни Лермонтова. И в завершении ошеломительный замок сонета
А нужно бы начать с себя -
И не губить талант любя.
Клином врезается в память. Этот призыв ценить, бережно относиться к таланту, я выполнял всю жизнь. Оратор платком вытирает глаза, но слёзы льются потоком, он сходит с трибуны.