Пока сомненья булькают в мозгах
и, остывая, закипают заново,
колотится их злая мелюзга
об валуны пустыни Иоанновой.
Удушливы рассветные лучи.
Томится влага в облаке изменчивом.
Акриды несъедобны. Мёд горчит.
Колеблемая ветром трость ворчит.
Однако ж слово к Слову льнёт доверчиво.
Но вязь письма тонка и прикровенна.
Не тщись в ней вихрь сюжета рассмотреть
иль мудрости спасительную твердь.
О жизни думать поздно. Только смерть
откроет путь из морока и тлена.