Асбестово-белое солнце Мадрида плавит проспекты и мостовые,
Делит косыми лучами мощёную площадь на равные части,
Жгуче стекает по крышам и бликами сушит блестящие лужи.
Оно утомляет на раз, режет глаз и кусает за голые плечи,
Особенно зло выжигая тавро на иллюзиях, ложных мечтах и надеждах:
Оно было первым, что год назад однозначно велело поверить,
Выпустить тонкие хрупкие пальцы, суметь проститься и отступить,
Опуститься на землю, бессильно глядя, как тает вдали самолёт,
Обращаясь в искристую точку в бескрайнем прозрачном небе,
И снова учиться дышать в одиночку. Отъезд был условно-бессрочным -
Спасло только знание, что по-другому нельзя, что так правильно,
И ощущение нутром и кожей, как ты, будучи с каждой секундой
Все дальше от дома, усилием воли берёшь себя в руки и делаешь вдох.
Понемногу плита безысходности тлела под солнечным светом:
Первой истаяла острая боль от разрыва того, что казалось единым,
Затем истончилась обида на мир за такие финты и угасло сомнение -
Всё же решение приняли вместе и ответственность нужно нести.
А после взгляд наконец перестал застревать на истёртом напульснике,
Тем самым утром надетом твоими руками - тоска переплавилась
В смутный трепет; однако последним, рассыпавшим в пепел плиту,
Оказалась простейшая мысль: что у нас было, не укатило с тобой
На другой конец мира, не растворилось в пространстве, не кануло в лету -
Нет, то тепло, что возникло тем летом за рёберной клеткой при виде тебя,
Там осталось, поскольку оно оглушительно больше обоих нас,
Оно выше и звонче, и что бы не сталось, продолжит настойчиво быть.
Круг замыкается: воздух звенит под палящим белым, гудят самолёты,
На узких ступенях напротив центрального входа сидится не легче,
Чем на раскаленной печи, однако в прохладное здание аэропорта
Идти отчего-то желания нет. Через прозрачные стены прекрасно видно
Большое табло, на котором не так давно отсветилось, что рейс приземлился.
Глянуть на небо, безмолвно благодаря и не веря после стольких недель,
Проведённых в упорном стремлении жить, а не ждать, балансируя между
Тоской и надеждой, и, преуспев, обнаружить себя вот на этих ступенях.
Хлопают двери, мелькают люди и в какой-то момент без прелюдий и пауз
Из шумного хаоса красок и лиц выделяется контур; в горле отчётливо ёкает.
Ты не меняешься: тот же летящий шаг и воздушные жесты, может, чуть-чуть
Заострились черты, но стоит столкнуться взглядом, как на расцелованных
Солнцем щеках загораются ямочки. Ты опускаешь на шею наушники,
Из-под которых знакомо грохочет какой-то кошмар, и подходишь вплотную;
Кратко прижаться губами к изящной ладони, а после поймать твой сорванный
Вдох в поцелуй, впутаться пальцами в светлые пряди и наконец раствориться.
Асбестово-белое солнце Мадрида искрит и ликует, танцуя на улицах мира.
24/7/18