Вновь серый мир, вновь облетают листья
Осенний дождь стеною хлещет вновь,
И лужи красны - от крови артиста,
Свершилось предсказанье страшных снов.
Плащ серенький на нем - подстать эпохе,
С ним рядом - пистолета черный ствол,
Тяжелые, порывистые вдохи
Как будто предвещают светлый хор
В раю, в который он, возможно, верит,
А если так - зачем стрелять в себя?
Навеки за спиной закрыла двери
Печальная и гордая стезя.
Придравшись, здесь проспорить можно долго -
Судьба иль выбор, сам иль Бог решил.
Его придирки били всю дорогу,
И все ж он дотянулся до вершин.
Натруженной рукой за камень взялся,
Рывок - и в полный рост на высоте!
Удар свинца. Уже не личность - мясо
Лежит, как волосок на борозде.
Погиб поэт. Поэт, и правда, мертвый,
Вам это экспертиза подтвердит.
Года пройдут по веку, словно метлы,
И приведут бульвар в приличный вид.
Вот только я живу не на бульваре,
Собраний сочинений - полон дом.
Бумага почернеет при пожаре,
Вода размочит самый толстый том.
Так и земля взяла поэта тело,
А прах его развеяли ветра.
Смущенье подавив, скажу несмело:
"Как так? Ведь мы общались с ним вчера,
Ведь мы еще увидимся сегодня,
Разбавив ужин дымом сигарет,
Пусть с его смерти лет промчалась сотня -
Живут стихи - бессмертен и поэт!"
Пускай мои высокомерны речи,
Пусть пафос выливается из них,
Но не пытайся, друг мой, мне перечить:
В ночи, когда клепаю новый стих,
Меня порою посещает чувство,
Бросая в дрожь и нагоняя жуть,
Что (еще раз прости мое кощунство)
В плаще на том бульваре я лежу.
Но дверь не закрывается за мною,
И сквозь уже незрячие глаза,
Моя душа эфирною стрелою
Летит не то, чтоб прямо в небеса,
А по земле ложится ровным слоем...
И для потомков голос мой звучит,
Со сцены многообразным раздольем
И легким, тихим шепотом в ночи.
Тогда мое пересыхает нёбо,
Я вопрошаю: "Сон то или бред?
Иль вправду через будничную робу,
Сквозь мое тело выбился поэт?!"
08.02.17