Помню, что имя звучало как клич
Средь гумилёвских высот и накала.
Мне не догнать, не вместить, не постичь
Светлое имя, и это не мало!
Имя с отливом и ливнем слилось.
В нём западня дождевого июля.
Ольга — рябиновой горечи гроздь
И грациозность тревожной косули.
Чёлн, чуть касаясь, перечил волне,
В лоне Великой веслом утопая.
Или застыть на чернеющем дне,
Или взлететь, не почувствовав края.
Края, кромешности, крох, крутизны...
Жено! Умаялась, жено, недужно?
Войско противно, эффект новизны...
Всё же кресты заблестели как нужно!
И гинекея тлетворный дурман —
Он не прельщает, обман и тревога.
Ольга — гроза непокорных древлян...
Только для Бога и только для Бога!