И эпоху другую чествуя,
но не видя картину ясную,
опьяненные от бесчестия,
очумевшие от всевластия,
называя себя архангелом,
и священной воды истоками,
мы стираем и пишем заново.
мы не против побыть жестокими.
Мы воинственны и заносчивы,
лесорубы, писаки, гении.
Мы читаем свои пророчества
и купаемся в их забвении;
отрастили ладони властные,
ненавидим погоду скверную,
собираемся жить и здравствовать
уж побольше других, наверное.
За стеною сидим и здравствуем,
ковыряем о доски пальцами.
Проживаем своё по-разному,
покидаем дома и станции;
и, эпоху "другую" чествуя,
перед нею склоняя голову,
мы с тобою не очень честные,
что готовы увидеть новое.
Задевая плечами близкого,
по тропинкам другого племени,
с амнезиями, с обелисками,
мы застыли в каком-то времени.
Не цветными застыли - блеклыми,
отливая ключи из олова,
мы с тобою сидим под окнами
то ли старого, то ли нового...