С.
Настигали меня меркантильные ветры разлуки,
первобытных ошибок хлебнул я вот так – ё-моё!
Почему мы несчастны? – об этом спроси у науки.
Почему невезучи? – опять же спроси у неё.
Я, конечно, шучу. Что наука в раскладе житейском?
Кто б сказал, что придётся шагать босиком по стерне?
Мы с тобою расстались совсем не случайно под Ейском,
мы с тобою не встретились в Ялте по той же херне.
На эзоповой фене болтать нас учили не музы,
а солдатские будни, целинные ветры, аврал;
за границей я не был, зато обмотал пол Союза
и какую-то правду о жизни я всё же собрал.
И крутила позёмка, и мокрые вьюги хлестали,
и колючие звёзды пронзали навылет друзей;
это только в стихах врут поэты, что люди – из стали,
что, мол, гвозди из них были б лучшими в мире гвоздей.
Прокатилась война по родимой сторонке, по детству,
сколько судеб смела, сколько чаяний кануло в прах;
мы мечтаем о счастье, а горе живет по соседству
и заходит к нам запросто в гости на этих правах.
Мы-то знаем с тобой, что есть высшая горняя сила,
что она верховодит всем сонмом бесчисленных сил,
потому без меня ты полжизни, считай, колесила,
потому без тебя я полжизни, считай, колесил.
Но когда перестали, смирившись, бороться мы с нею
и с презреньем взглянули на ей подчинённую рать,
эта мглистая даль сразу стала нам ближе, яснее
и нашли мы друг друга, вовек чтоб уже не терять…