жизнь замешана на манной каше
из детского сада,
с комочками,
костюм со сбитыми строчками,
на веранде вакуум рыб,
дети падают в волшебный
в крапинку гриб,
красного с белым.
если по градациям,
то кто-то с юных - дурак
или гений,
собрать конструктор
или пускать слюни
в сени,
продать за семь гиней
друга
или потроха колупать
в лени,
а тот, с кудряшками
играет в собственной тени
и нет дела до остальных,
в песке копошится
самый толстый и неуклюжий,
он с разбегу
в резиновых разноцветных
прыгает в лужи
и громко смеётся,
самым заливистым смехом,
похожий на то,
как яблоня зреет по лету
набухая плодами и светом,
и на них с откровением Лотоса
смотрит скрюченной палкой
воспитательница,
глазами-кострами,
закрученным Фобосом
и прокуренным голосом,
шершавые длинные пальцы,
лицевые черты, как огранки,
и дети, будто бы
в кристально прозрачной склянке,
у неё на ладонях,
паломники юности
половником компот черпают
в своём первом
зарождении грубости
щипая друг друга за пятки,
и в тихий час прятки
и игры с мышами,
и все они верили,
что либо Аист принёс,
либо нашли где-то там,
за камышами.