Сбит ритм сна.
Нарушена перистальтика.
Ни быт, ни работа, ни трезвость не по плечу.
Влюблённость, когда тебе за тридцатник –
гремучая смесь из вины, сожалений
и чуда.
Если просить её, призывать, вымаливать,
веря, что заслужил большой кусок пирога, то
не получишь, и даже маленького,
даже рошеновского суррогата.
Если же жизнь вроде движется в гору –
раньше ложишься, пьешь меньше,
не ешь, там, глютен –
жди неотвратимого приговора,
готовь свой личный маленький Англетер.
Как анаконда выныривает со дна она –
и не заметишь, как задавит и размозжит!
И вот ты лежишь, с улыбочкой дауна,
и сердце стянули тугие ужи.
Кто это будет – блоковская незнакомка?
Лолита? Торговка в базарной возне?
Чье фото сто раз распрямляемо, скомкано?
К кому так тянется твой собственный змей?
Станет пред тобой глиняным исполином.
Полезешь – и рухнет, всё вокруг растрощив!
Глядишь – а влюбленности нет и впомине.
И падают, падают, бьют по горбу кирпичи.
Лёд приложишь,
а сердце – размёрзшейся льдиною.
И, предчувствуя слёзы, опять засопела ноздря.
Вдобавок – другую, всерьёз и надолго любимую
расстроил абсолютно зазря.
...сиди и мотай головой отрицательно.
Узлом завяжи своих внутренних ужиков.
Влюблённостей, когда тебе за тридцатник,
наверное,
уже больше не нужно.