Глаза у сумрака остры.
Стоят заветренные лужи:
такие звонкие – внутри,
такие тихие – снаружи.
Повсюду стынут зеркала –
воды последней отраженья.
Ночь из разбитого стекла
дрожит от каждого движенья.
Свисает с крыш сырая тьма
бельём тяжёлым на прищепках,
и будто топится зима
на вымокших еловых ветках.
И есть всегда, как высший знак,
как слабое сиянье в створе –
одно окно – один маяк –
в ночное городское море.
(26.07.18.)
Фото Анны Беркетовой