Он входит в троллейбус. На шесть остановок.
Немного сутул и как-то неловок.
Он смотрит на серые хмурые спины
Он слышит, как сзади захлопнулась дверь.
Садится. И верной хозяину пегою псиной
В ногах примостился потертый портфель.
Поехали. Зимние сумерки сини.
Оснеженный Курск погружается в них.
На ветках деревьев нетронутый иней
Так холодно светел, так траурно тих.
В озябшем троллейбусе все, как обычно:
Народ озабочен и мрачен, что трезв.
Кондукторша толстая голосом зычным
Кричит нараспев: "Оплатите проезд!"
Ругают погоду, Америку, власти
Безумие цен. Ну как не запить?
- А счастье?
- Да где оно, счастье?
Не знаю сегодня, чем будем мы жить!
Он пробует слушать, но слышит иное!
Концерт ля минор для оркестра с гобоем.
Он слышит, как поле шумит золотое,
Пастуший рожок и гуденье шмеля
В отраде июльского жаркого дня.
И радость от звонкой работы на кузне
Веселую ругань кухарок на кухне
И беззаботное пение птиц
Под наблюденьем кота-птицелова.
Он музыку слышит! И нет ей границ!
Ни века! Ни места! Ни слова!
В ней сила ростка! В ней стремление жить!
-Товарищ, по-моему, Вам выходить,
Кондукторша треплет его за плечо.
А он бы, и ехал, и ехал еще…
Он сходит поспешно в простуженный город,
Где лед под ногами и царствует холод,
Где айсберг театра белеет вдали
И олово льют сквозь февраль фонари…