...но она говорила – струилась в словах вода
неживая, грозясь превратиться в шторм.
ты пойди туда, – сказала, – не знаю ещё куда.
и найди там то – я не знаю что.
и дорога упала под ноги, крошась, как мел,
грела кровь, как паршивейший алкоголь.
и за городом город мелькал, город город съел,
лес заел поле лесом, запил рекой.
и когда минул год, чёрный год и ещё два дня
(это самообман, – она так говорила, – есть цикличность иллюзий,
а времени
точно
нет),
я нашёл одряхлевшую хижину
в одуванчиковых корнях.
и в разломе окна мелькал тёплый дрожащий свет.
я открыл дверь, не зная, что будет там:
поле? лес? новый город? кров и постель?
(так она говорила: за дверью сознания – только пустота,
это наши слова предают очертания
пустоте).
и в груди шевелилось, о рёбра легко скребясь,
то, что названо было кем-то давно душой.
я нашёл – там, не знаю где, – свечу на окне и ещё – себя,
как она и сказала, не зная, что там нашёл.