Налившейся кровью луны на чёрном скупом небосводе ты видишь кошмарные сны при мрачно-ненастной погоде. Ты знаешь: смотрела луна на деву, что после заката пошла прогуляться одна, уже не вернувшись, когда-то. Смотрела она и на ту, что глупо в гостях задержалась; её крик летел в пустоту — тебе ведь неведома жалость. И младшая дочь мясника, дородная рыжая Нелли… ты тихо шепнул ей «пока», вложив букет свежих камелий. И мрачным отчаянным сном одна городская туристка уснула средь хладных крестов, решив подойти слишком близко.
Пусть будут довольны судьбой: краса их уже не угаснет, с полотен, рождённых тобой, они все глядят взором ясным.
Когда-нибудь люди найдут твой тайный дневник в старом доме… потом. А сейчас — отдохнуть в блаженно-тягучей истоме.
***
Налившейся кровью луны уже не боишься. Предчувствий проклятья тебе не даны.
Ты веришь: убийство — искусство.