Подошла алыча. Оплывает свеча сгоряча,
Только чайки кричат, да ленивое солнце – по кругу.
Только волны молчат, и грачи поднимают грачат
В предрассветных лучах на туманистом острове Рюген.
А ты знаешь… Скучать – это даже не очень легко,
Если солью и перцем душевно присыпаны раны.
Пеликаны пьют чай. Великаны ушли далеко,
И дают молоко звездосветные птицы-гаганы.
Август рифмами пьян (что случается в этих краях),
И глубокое небо приснится – звездой на ресницы.
Прилетят алконосты на каменный остров Буян,
Чтобы тупо и просто туманами вусмерть упиться.
Бережа берега цитадели балтийских ветров,
Я брожу по лугам и ночами считаю баранов,
И пишу о богинях (накапав в чернильницу кровь)
Слишком острым пером, что с небес обронили гаганы.
Знаешь… Волны горчат. И плевать, то ли вглубь то ли вширь
Просевать звездопад сквозь небесное тонкое сито.
Приглушенный очаг. Замурованный в нем Алатырь
И старинные сказки о рыбках и битых корытах.
Август выплеснул звезды и выстелил небо дугой,
И кружат по орбитам любимки, друзья и подруги,
И отслужен покой, и гаганы дают молоко
На почти позабытом туманистом острове Рюген.