Был как степной оазис, стал пустыней,
Стряслось чего с его души святыней?!
В нём был живой источник, пруд, вода,
Убили-таки флору в нём года.
Загадка в нем жила, исчез мираж!
Пусты глаза, как проданный тираж.
И монотонен голос, чахлы ноты,
Он пересыщен либо без заботы.
В нём стихли дующие пылом ветры,
Теперь их разделяют километры,
Душа как прерия, как пустошь, степь,
Закрыт на тысячи замков и цепь.
И что за амплуа и ипостась?
Зачем такая роль ему сдалась?
Взгляд ищет сизый дымный горизонт,
Не мил ему столичный весь бомонд.
Увы, убил он в отблеске дитя,
Себя по жесткой ниточке плетя!
Он как отшельник средь людской толпы,
Застыл он, без движения стопы!