– Вот "Лексус" заменил Иван Кузьмич на отечественную "Волгу", правительство помогло стать более патриотичными. Теперь заправляюсь прямо в колхозе, а то приходилось гонять порожняком в Павловск, "Лексус-от" от нашего бензина отказывался, чихал и даже иногда глох. Пригнал в Барнаул, где стали появляться станции техобслуживания, объясняю, так, мол, и так, глохнет движок, а проездил всего 20 тысяч кэмэ. Мне вопрос: "В какой АЗС заправляешься?" В колхозной бочке мой бензин. Помучились, помучились и решил Иван Кузьмич на "Волгу" пересесть. Теперь любой бензин жрёт с превеликим удовольствием.
– Иван Кузьмич, что ли? – съязвил Сорока.
– Да нет, "Волга", – тут же парировал водитель.
Сороку на пороге ещё встретила с деланой вежливостью секретарша:
– Заходите, уже все колхозные специалисты ждут Вас.
– Здравствуйте, – перекрестившись на портрет Ильича, со словами: "Прости, Господи, иконы все пожгли ещё в двадцатых годах, вот приходится осенять себя знамением, чтобы сатана не завладел Душой".
– Здрасьте, здрасьте, проходите уже, неча тут устраивать балаган.
Сорока решительно открыл дверь и, войдя в кабинет, поздоровался, кланяясь в пояс, со всеми разом, и ещё, не подойдя к столу, заговорил:
– Первый вопрос, который надо обсудить, это строительство памятника Пушкину на центральной усадьбе колхоза "Партизан Сибири"!
Председатель колхоза встал и жестом пригласил Сороку занять руководящее кресло, а сам пристроился к новому завклубом, в годах женщине слегка пришипелявливающей.
– Мне кажется, памятник не Пушкину, а Пушкина, – поправила Сороку завклубом, и все в кабинете разом уставились на Сергея.
– Когда кажется, все знают, надо креститься, – отпарировал Сорока.
– У нас креститься не принято с тысяча девятьсот семнадцатого года! – почти прокричал бригадир Довоглазов Степан.
– Что ж вы так не любите Всевышнего? – задал вопрос Сорока.
Приглашённые на заседание активистки, их пришло двенадцать женщин, почти одного пенсионного возраста, среди них выделялся гармонист Павел Петрович кузнец по штатному расписанию колхоза.
– Почему это не любим? – с возмущением задала вопрос самая старшая из активисток.
– Как Иоська разрешил в сорок третьем годе молиться, мы и молимся, – с придыханием отчеканила запевала в хоре "Боровиковские певуньи".
– Не Иоська, а Иосиф Виссарионович! – сердито её поправила секретарша, стоявшая около дверей.
Иван Кузьмич, с любопытством наблюдавший за перепалкой, встал. Присутствующие вмиг притихли:
– Хватит, полемику мне тут развели! Сорока, излагай!
– Повторяю, первый вопрос о строительстве на центральной усадьбе колхоза "Партизан Сибири" памятника Александру Сергеевичу Пушкину.
– А где мы деньги возьмём? – перебив Сороку, выкрикнула бухгалтер женщина за сорок, но всегда напудренная и напомаженная с наклеенными ногтями тёмно-вишнёвого цвета, но так и не скрывавшими заскорузлую грязь под её ногтями, – У нас статьи расходов на памятники нету.
– А мы всем колхозом пожертвуем. Каждый из присутствующих внесёт по две тысячи, сколь тут нас? А ну, Людмила, посчитай, – не терпящим возражением голосом произнёс Иван Кузьмич, встал и подошёл к сидящему за его столом Сергею, – кто так ведёт расширенное заседание правления колхоза?! Если бы я так вёл, давно бы не было нашего колхоза, который я принял в управление после развальной горбачёвской перестройки.
– Иван Кузьмич, но у нас же нет такой статьи расходов, – более спокойным тоном поговорила бухгалтер.
– Статью мы сейчас на заседании этого правления и создадим, так, тихо, специалисты, не галдите, правильно мыслите, каждому придётся урезать финансирование по его подразделению. Ставлю на голосование: Кто "за", прошу поднять бо... руки, – и все, как один, подняли вверх свои интеллигентные руководительские ладони, только бухгалтер сидела с опущенною рукой, – Вера Игнатьевна, вам особое приглашение надо, чтоб вы подняли руку?
– Иван Кузьмич, а вы ещё не сказали: "Кто, "против" и "воздержавшиеся".
– Вера Игнатьевна, вы что, против?! – удивлённо спросил председатель колхоза. – Для неё создаём статью, по которой колхоз будет финансировать строительство памятника великому поэту всех времён, а она – против.
– Иван Кузьмич, тут собралось пятьдесят три человека, – прервала Людмила диалог между председателем и бухгалтером.
– Ты себя считала?
– Нет.
– Значит, присутствует пятьдесят четыре человека.
– А я и вас, Иван Кузьмич, не посчитала.
– По-вашему, Людмила, меня тут нет?
– Почему нет вы здесь, но...
– Никаких "но", пятьдесят пять, Вера Игнатьевна, умножьте на две тысячи и запишите на статью расходов по строительству и тэдэ, вы лучше меня знаете, что писать.